Простые слова

Моральные принципы могут отличаться друг от друга, хотя у них также наблюдается некое структурное единообразие, позволяющее выдержать нагрузку (т. е. конфликт ценностей) и одновременно сохранять пропорции между материальным и духовным, земным и Б-жественным. Поиск системы моральных постулатов должен идти по трем измерениям. Во-первых, он должен быть достаточно широк, чтобы охватить все нюансы человеческого поведения; во-вторых, протяженным во времени, дабы заключить в себя прошлое, настоящее и будущее; и быть, наконец, возвышенным, указывая путь к совершенству. Эти измерения — не просто фигура речи или поэтический изыск, а конкретное предложение тем, кто всерьез озабочен поисками добра.

Основным принципом в создании такой всеобъемлющей и принятой всеми системы является необходимость в общности правил. Нельзя иметь отдельную шкалу ценностей для системы общегражданского права и отдельную — для системы религиозного мировоззрения, так как любое сужение сферы применения каждой из них подразумевает несоответствие исходному замыслу. В том случае, когда этот принцип не выдержан, речь может идти максимум о неком частном случае, но никоим образом не о каком-либо основополагающем законе морали.

Свод законов способен дать ответ на вопрос, как оформить контракт, что считается правонарушением, но ничего не скажет о том, можно ли желать зла ближнему и радоваться его горю, или о том, как справиться с ребенком, не желающим делать домашнее задание. Так же, как можно до мельчайших подробностей соблюдать ритуал, ни на йоту не приблизившись к пониманию механизма движений человеческой души.

Но недопустимо автоматически распространять нормы морали на любые условия в различных ситуациях. Некоторые из этих норм вполне применимы в цивилизованном обществе, но не действуют в нищей, разоренной войной стране. То же верно и по отношению ко времени. Ясно, что большинство моральных установок имеют ценность только в определенный период нашей жизни, да и можно ли советовать одно и то же ребенку и старику!

Что же касается устремленности системы морали ввысь (или вглубь, что по сути одно и то же), то и здесь нас ожидает проблема. Она заключается в том, что в большинстве своем принятые ныне моральные принципы, не являясь результатом глубокого внутреннего самоанализа, стали уж очень мелкотравчатыми. Может, они и не утратили актуальности, но очень жаль, что мораль такого низкого уровня удовлетворяет человека. Не пакостить окружающим, не вытаптывать газоны и платить налоги — неужели этим и ограничивается понятие о морали? А как насчет того, чтобы пожертвовать чем-либо ценным во имя идеалов, спасения чьей-нибудь жизни? Заземленная мораль, не ориентированная на возвышенные идеалы, может быть очень удобной и считаться нормальной, но в этом случае она приводит к равнодушию и стагнации, а в конце концов, к принятию зла.

В древнем сборнике поучений, посвященном вопросам морали, приведены четыре точки зрения на имущественные отношения. Вот одна из них: «[Тот, кто говорит] “Мое — мое, а твое — твое”, — обыватель; некоторые [авторитеты] считают, что таким было мнение жителей Содома»[8]. Такая мораль может привести к разгулу насилия и жестокости. Люди, для которых не существует понятие «Небеса», могут однажды обнаружить, что под ногами у них нет и той земли, по которой они могли бы уверенно ступать.

Легко ли постичь столь многомерное добро? Наверное, нет; но сам поиск его делает людей лучше.

Дух и материя

Мы, люди, — существа с двойственной природой. Подобно лягушкам, комфортно обитающим как в воде, так и на суше, мы живем в двух мирах: материальном и духовном — и ощущаем разницу между ними так же безошибочно, как самый крохотный лягушонок — разницу сред. Однако, несмотря на то, что мы постоянно скачем из одного мира в другой, мы никогда не уверены в результате прыжка, потому что один из этих миров ощутим и нагляден, а другой бесплотен и эфемерен.

В первом из них каждый человек из плоти и крови способен чувственно воспринимать материальные аспекты существования, и иногда нам представляется, что жизнь именно в этом мире — единственная реальная действительность. Мы воспринимаем запахи и слышим звуки, благодаря зрению узнаем окружающее, однако самым элементарным и надежным способом знакомства с ним остается осязание: раз это можно потрогать — это существует. Хотя в то же время нам точно известно, что не все объективно существующее мы в состоянии ощутить, — к примеру, радиоактивное излучение или вирус. Тем не менее, мы упрямо продолжаем считать реальными только те предметы, которые поддаются данному нам от природы чувственному восприятию.