Простые сложности

‒ Спокойно, ‒ останавливает генеральный. ‒ Вдох-выдох, Нина. Дышим, ‒ щёки мужчины смешно раздуваются, а я по инерции повторяю за ним. ‒ В квартире был. Ёж в клетке. Не сбежит. Всё закрыл, и соседнюю дверь тоже. Твой телефон, ‒ кладёт мне на колени. Пытаюсь разблокировать ‒ тщетно, потому что разряжен. ‒ Лежал на тумбочке в прихожей рядом с ключами. Сумку не видел.

Немного успокаиваюсь, делаю попытку взять себя в руки и собраться с мыслями, которые разбежались подобно испуганному стаду. Не сразу понимаю, что мы едем по незнакомому мне району.

‒ А мы куда? ‒ кручу головой, осматриваясь.

‒ В больницу.

‒ У меня ничего не болит, ‒ возражаю.

‒ Мы едем к тому, у кого как раз-таки болит. Очень надеюсь, Нина, что уже завтра все жизненные перипетии будут разрешены, а то, что казалось невероятно сложным, станет в итоге элементарным недопониманием двух взрослых людей.

Глава 27

Игнат

Открываю глаза, наблюдая уже привычную картину: белоснежный потолок платной палаты. И, казалось бы, лежи, отдыхай, ни о чём не думай, но тревожные мысли без спроса заполняют голову, не позволяя погрузиться в глубокий сон.

Мне снилась Нина. Эти завораживающие серые глаза, пробирающиеся в душу и подчиняющие волю. Когда она успела стать такой нужной? Не заметил. Также было со Светой: увидел и пропал, не думая ни о чём. Планировал посвятить жизнь одной женщине, вот только авария нарушила все планы. Страх повторения никуда не испарился, только теперь понимаю: чем дольше я буду бояться, тем меньше шансов у меня прожить полноценную жизнь, построив новое и прочное.

Поворачиваю голову, чтобы заметить пробуждающийся рассвет за большим окном и дыхание останавливается. В кресле, подогнув ноги, спит Нина. Светлые локоны, рассыпавшись, закрывают часть лица, скрывая от меня любимую женщину. Неестественная поза выдаёт неудобство, но грудная клетка размеренно поднимается и опускается, окутывая спокойствием и меня. Такая нежная, светлая и, кажется, тёплая, что я невольно улыбаюсь, сосредоточившись на единственном человеке, который имеет сейчас смысл для меня. Безумно красивая. Моя.

Меняет положение тела, слегка хмурится и рвано выдыхает. Сколько она здесь?

Серёга уехал, не прояснив ситуацию. Кинул косточку, заставил понервничать. И я переживал, прокручивая множество вариантов проблем, с которыми могла столкнуться Нина в Москве. У неё-то и знакомых здесь нет, не то, что проблем.

Упиваюсь сладкой картинкой, почти не дышу, боюсь потревожить хрупкий сон. И в то же время хочу растормошить и узнать подробности ночных приключений Нины. Прояснить, в конце концов всё, что не сказано, недопонято между нами, чтобы больше не терзаться в догадках, строя стены домыслов.

Открывает глаза и сосредоточенно смотрит на меня. Не сразу понимает, где находится, осматриваясь. Молчу, не решаясь нарушить гнетущую тишину.

‒ Привет, ‒ тихий голос заставляет вздрогнуть. Словно она была видением, и вдруг стала явью. ‒ Как ты?

‒ С твоим появлением намного лучше, ‒ улыбаюсь, и Нина расцветает в ответ. ‒ Ты давно здесь?

‒ Достаточно, чтобы расспросить врача и выяснить степень тяжести твоего положения.

‒ Уйдёшь? ‒ сглатываю, ожидая ответа.

Ничего хорошего профессор ей не сказал. Операция, длительная реабилитация после и моё персональное желание встать на ноги. Вот только теперь это самое желание напрямую зависит от женщины напротив.

‒ Не планировала, ‒ опровергает мои сомнения, ‒ но, если ты не желаешь моего присутствия и заботы, только скажи. Не буду навязываться, ‒ пожимает плечами, отвернувшись к окну. ‒ Ты успел рассказать о прошлом, но не оповестил о планах на будущее. Может быть, места в нём мне нет. Или никому нет. Возможно, ты и дальше планировал оставаться в одиночестве, лишь иногда приглашая кого-то приготовить тебе ужин, ‒ усмехается, наверное, вспоминая день нашего экстремального знакомства, который, кажется, был настолько давно, что не могу представить вероятность проживания в соседней квартире кого-либо другого. ‒ Меня сюда привёз Сергей. Просто открыл дверь и оставил переваривать увиденное. Затем беседа с врачом, пояснения медсестры и принятие ситуации. Не так я представляла нашу встречу… ‒ затихает. Откидывается на спинку кресла, ожидая реакции или важных слов, которые, как назло, застряли в глотке. ‒ Мне уйти?

‒ Останься. Насовсем, ‒ голос предательски хрипит. ‒ Если, конечно, готова принять то, видишь. Я встану. Всё будет, как раньше. Только не сейчас. Ни сегодня, ни завтра, ни через неделю. На данный момент слишком беспомощен, чтобы удержать, совершить хоть что-то, что докажет тебе мои намерения.

‒ А как же Лесникова? ‒ неожиданный вопрос.

‒ Совсем не причём. Её нет в моей жизни.

‒ Правда? ‒ сомнения застилают серебристый взгляд, и я понимаю, что за этим вопросом скрывается нечто, действительно волнующее Нину.

‒ Скажи, что волнует.