Простые смертные

– Помогает Мэри де Бурка руководить расчисткой. Мартин Уолш и еще двое поехали на велосипедах в Ахакисту, чтобы договориться о совместных постах на дорогах. Перекрыть дороги сейчас особенно важно. Может быть, нам удастся даже создать свой небольшой Кордон: от Дарраса через поля до Кумкина, а затем вдоль большой дороги до Бултинага и в сторону Бантри. Конечно, нам пока не под силу там поставить ограду и проложить ров; пока граница будет просто условной, а охранять ее станут группы вооруженный парней. Ночевать они будут там же, в палатках. Вроде бы есть возможность даже автоматическое оружие раздобыть – у Мартина, оказывается, двоюродный брат служит в гарнизоне Деррикауна. Во всяком случае, служил до недавнего времени. Я думаю, людям из Стабильности тоже понадобится спрятать свои семьи где-нибудь в безопасном месте. В общем, мне пора обратно. Я обещал прихватить с собой пару заступов.

– Нет, – твердо сказала Брана. – У тебя просто шок, Макс. Приляг. Завтра у тебя здесь будет полно работы.

– Мам, – сказал Макс, – если мы не создадим что-то вроде пропускных пунктов на дорогах, то завтра вполне может и не наступить. Там тоже полно работы, и ее кто-то должен делать.

– Тогда и я пойду с тобой, – заявил Том.

– Нет, – сказали уже одновременно Брана и Макс.

– Пойду! Мне уже шестнадцать. Ма, ты же и сама прекрасно справишься с дойкой. Ведь справишься, да?

Брана устало потерла лицо. Все правила менялись на глазах.

* * *

С дойкой ей помогла Лорелея, а я покормила кур. Потом мы пошли домой по берегу моря, собирая в мешок морской шпинат. Песчаные блохи то и дело кусали мои голые лодыжки; между камнями и выброшенным на отмели мусором бродили кулики-сороки, ловко охотясь за устрицами и ковыряя клювами ил в поисках червей-пескожилов. Футах в двадцати от нас ловила рыбу серая цапля, бросаясь в воду со скалы; солнце уже опускалось за западный край моря. Ветер постепенно переходил в южный, сметая беспорядочно разбросанные по небу клочки облаков, похожие на овечью шерсть, зацепившуюся за колючую проволоку. Мы нашли большой кусок плавника – толстую ветку, выбеленную водой; такой ветки зимой должно было хватить для нашей плиты на пару дней. Недалеко от дома мы увидели Рафика, который удил рыбу с причала; он так поступал всегда, когда хотел успокоиться. Историю Макса О’Дейли мы изложили ему в несколько облегченном варианте, хотя основное скрывать не стали – все равно раньше или позже он обо всем узнает, – и Рафик помог нам дотащить собранный плавник до дома. Мо задремала, устроившись в старом кресле Айлиш; Зимбра лежал у ее ног. На коленях у Мо покоилась биография Витгенштейна[276]. Возможно, теперь Мо придется перебраться к нам, в «апартаменты» бабушки Айлиш, ведь у нее в доме больше нет электричества. Я велела отделать эти комнаты, когда узнала, что Аоифе беременна; мне хотелось, чтобы она, Орвар и будущий ребенок могли спокойно останавливаться там, когда будут приезжать ко мне в гости, но со временем это помещение стало служить нам просто кладовой.

Зимбра тут же вскочил нам навстречу. Мо тоже проснулась. Лорелея приготовила целый котелок зеленого чая из листьев, собранных в парнике Мо, мы уселись, и я рассказала ей о гибели Шеймаса Кугана и обо всем, что поведал нам Макс. Мо слушала, не перебивая, потом вздохнула, вытерла глаза и сказала:

– Мартин Уолш, к сожалению, прав. Если мы хотим, чтобы жизнь через десяток лет у нас была хоть чуть лучше, чем в Средние века, нам нужно действовать по-солдатски. Варвары по два раза друг на друга нападать не станут.

Мои часы показывали пять. Рафик встал.

– Я хотел поймать еще пару рыбок, пока не стемнело, можно? А Мо будет с нами чай пить?

– Надеюсь, что да. Мы ее за ланчем совершенно объели.

Мо явно думала о своей так и не растопленной плите, о бесполезных теперь электрических лампочках.

– Почту за честь. Спасибо всем за приглашение.

Когда Рафик ушел, я сказала:

– Я завтра пойду в город.

– Не уверена, что сейчас это имеет смысл, – сказала Мо.

– Мне нужно поговорить с доктором Кумар об инсулине.

– Сколько у тебя осталось? – спросила Мо, прихлебывая чай.

– На шесть недель, – сказала Лорелея, понизив голос. – Одна запасная инсулиновая помпа и три упаковки с катетерами.

– А сколько есть у доктора Кумар? – спросила Мо.

– Именно это я и хочу выяснить. – Я почесала руку, укушенную каким-то насекомым. – Вчера Конвой ничего не привез, а послезавтра… не думаю, что Конвои теперь вообще появятся. У нас есть вода; мы, возможно, сумеем как-то обойтись самым малым количеством еды, сумеем обеспечить себе относительную безопасность, если будем вести себя как в социалистической Утопии, но инсулин синтезировать без хорошо оборудованной лаборатории все-таки невозможно.

– А Рафик что-нибудь говорил на эту тему? – спросила Мо.

– Нет. Он мальчик умный. И так все понимает.

Через боковое окно на стену падал прямоугольник последних вечерних лучей. И на фоне этого прямоугольника то и дело мелькали тени птиц.

Одни тени были видны очень отчетливо, а другие – очень смутно.