Простые смертные

– Не волнуйтесь, – сказал от калитки какой-то человек в военной форме, и мы все дружно вздрогнули от неожиданности.

Он подошел чуть ближе, и стал виден камуфляж, эргошлем и аудиовизор, которые скрывали его лицо и возраст и делали его похожим на какое-то насекомое. Сердце у меня понеслось вскачь, а он между тем попытался нас успокоить:

– Мы куда дружелюбней тех, что заходили к вам сегодня с утра.

Первой взяла себя в руки Мо.

– Кто вы такой? – строго спросила она.

– Капитан третьего ранга Аронссон. Военно-морской флот Исландии. А мой корабль называется «Сьялуфстади», что значит «Независимость». – Говорил он по-военному отрывисто и четко, а когда повернулся влево, его пуленепробиваемый аудиовизор вспыхнул в лучах заходящего солнца. – А это лейтенант Эриксдоттир. – Он указал на хрупкую женскую фигурку с ним рядом. Лейтенант Эриксдоттир, также наблюдавшая за нами, не снимая аудиовизора, кивнула в знак приветствия. – И наконец разрешите вам представить «мистера» Гарри Веракруса, советника президента, который сопровождает нас в этой миссии.

Третий человек сделал шаг вперед; он был одет как рассеянный любитель птиц, которые во множестве слонялись с фотоаппаратами по разным странам в эпоху, предшествовавшую Затемнению: на нем был рыбацкий свитер и всепогодная куртка-ветровка на молнии, в данный момент расстегнутая. Он был молод, едва за двадцать; губы выдавали его африканских предков, а глаза – восточно-азиатских; кожа у него была вполне европейская, а волосы гладкие и черные, как у американских индейцев, как их показывали в старых фильмах.

– Добрый день, – сказал он мне негромко и с такими интонациями, которые могли принадлежать жителю любой страны. – Или в это время уже полагается говорить «добрый вечер»?

Я смутилась.

– Я… хм, не знаю. Это, хм…

– Я профессор Мо Мунтервари, из бывшего Министерства международных технологий, – решительно заявила моя соседка. – Чем мы можем помочь вам, капитан Аронссон?

Капитан наконец поднял забрало своего аудиовизора, и перед нами предстало лицо классического представителя нордической расы с квадратной челюстью и светлыми глазами, которые он все время щурил из-за слишком яркого света. Ему было лет тридцать с небольшим. Зимбра пару раз сердито тявкнул, и капитан сказал:

– Во-первых, успокойте, пожалуйста, вашего пса. Я не хочу, чтобы он сломал себе зубы о наши пуленепробиваемые доспехи.

– Зимбра, – скомандовала я, – домой! Зимбра!

Пес насупился, точно вечно всем недовольный подросток, но подчинился. Однако, уже зайдя в дом, все равно старался следить за происходящим, просунув нос между моими лодыжками.

Лейтенант Эриксдоттир тоже подняла свое забрало. Она была моложе, лет двадцати пяти; все лицо буквально усыпано веснушками. По-английски она говорила с куда более заметным скандинавским акцентом.

– Вы, я полагаю, и есть Холли Сайкс?

Я бы предпочла сперва узнать, что им нужно, а уж потом представиться, но мистер Гарри Веракрус сказал с какой-то странной улыбкой:

– Да, это определенно она!

– Значит, именно вы являетесь законным опекуном, – продолжала лейтенант Эриксдоттир, – Лорелеи Орварсдоттир, гражданки Исландии?

– Лорелея – это я, и я действительно считаюсь гражданкой Исландии, – сказала Лорелея. – Мой папа был родом из Акюрейри.

– Акюрейри – мой родной город, – улыбнулся капитан Аронссон. – Он совсем небольшой, так что я хорошо знаю семью Орвара Бенедиктссона. Кроме того, ваш отец, Лорелея, был известным ученым, – он быстро глянул в сторону Мо, – весьма знаменитым в своей области.

Я тут же ощетинилась:

– Что вам нужно от Лорелеи?

– Наш президент, – сказал капитан, – приказал нам отыскать мисс Орварсдоттир и репатриировать ее. Вот почему мы здесь.

Летучая мышь зигзагами носилась по саду, пересекая длинные полосы света и тени.

Моей первой мыслью было: «Слава богу, моя девочка спасена!»

Моей второй мыслью было: «Я не могу ее потерять!»

Моей третьей мыслью было: «Слава богу, она спасена!»

Куры что-то клевали, кудахтали и возились возле своей кормушки; осенний, хрупкий, почти лишенный листвы сад шуршал под порывами вечернего ветра.

– Магно! – воскликнул Рафик. – Слушай, Лол, этот здоровенный корабль приплыл сюда из самой Исландии специально за тобой!

– Но как же моя семья? – услышала я голос Лорелеи.

– Разрешение на иммиграцию есть только для мисс Орварсдоттир, – Аронссон повернулся ко мне. – Только для нее. И это не обсуждается. Квоты у нас очень строгие.

– Но я же не могу бросить мою семью! – сказала Лорелея.

– Это трудно, я понимаю, – сказала ей лейтенант Эриксдоттир, – но все же подумайте хорошенько, Лорелея. Пожалуйста, подумайте. На Арендованных Территориях вы жили в относительной безопасности, но, как вы и сами сегодня поняли, эта жизнь в прошлом. Кроме того, довольно близко отсюда находится неисправный атомный реактор, а это очень опасно, особенно если ветер дует с той стороны. Исландия безопасна. Именно поэтому наши иммиграционные квоты столь строго соблюдаются. У нас есть электричество – благодаря геотермальным источникам, и о вас позаботится ваш дядя Хальгрид и его родные.