Простые вещи

Он не лукавил, не лицемерил, говоря это, а про себя продолжал размышлять, не без иронии, разумеется: «Сейчас во что только не верят! Колечко-то, может быть, в самом деле волшебное? Переходит из рук в руки, исполняет желание и дальше катится. Пока оно нам обоим Париж подарило. И Париж нам обоим помог. Расставил акценты. А дальше что? Куда оно Вадика поведет? В Посад? А дальше?..» Александра Павловича очень заинтересовал новый сюжет. Он внутренне приготовился понаблюдать за передвижениями колечка… И конечно, снова подумал о Вере. Подарок ее нужно непременно вернуть Ляле. А Севе нужно передать их с Вадиком разговор. Предупредить. Он Севе показывал кольцо, тот знает, как Саня дорожил им, и если увидит у Вадика, то… Или Вадик спросит его о Вере… Тут Александр Павлович себя остановил. А собственно, почему бы Севе не поучаствовать и в этой истории? Выйдет эффектно, оригинально. Учитель с учеником продолжат разговор на этико-эстетические темы. И любовный сюжет намечается.

А потом пожалел, что они не в Париже — пригласил бы Таню и пошли куда-нибудь потанцевать.

Глава 22

Миша возвращался домой несколько обескураженный — отчеты он сдал, но Тамары Семеныкиной уже не застал на месте. Она перешла работать в фирму. «На большие деньги», — как сказали Мише. Все Тамаре Игнатьевне завидовали и очень ее одобряли. Конечно, с ее-то знанием английского чего в такой дыре сидеть? Все бы тоже вмиг разбежались, но пока мест себе не приглядели. Миша оставил в отделе письмо госпожи Мехнил, интересующейся возможностями приезда, сообщил адрес ее электронной почты и счел, что с этим делом покончено.

Пощупал в кармане сувенирчик и усмехнулся. «Чего я с Лялькой два часа препирался? — подумал он. — Дарить, не дарить! Истолкуют, не истолкуют! Хлоп! И нет проблемы! Жизнь сама распоряжается, что надо делать, а чего не надо».

Он зашел в турбюро, узнал, сколько стоят путевки, сел на лавочку и стал соображать, у кого из приятелей занять денег. Не такой-то простой вопрос. Лето. У всех семьи и на носу отпуска. Если не удастся занять, можно и в Москве перекантоваться. Не каждый же год они вдвоем в Англию ездят! А за Ириной Иргуновы-старшие у себя на даче присмотрят. Миша в ближайшее время им поможет, так что договорятся по-родственному. Жалко, конечно, Ирину. Кочует она у них, как переходящий приз, но что поделаешь? Потом он стал думать, что Ляля, наверное, права и ехать нужно своим ходом на машине, а там в деревне что-нибудь снять и пожить, сколько деньги позволят. Правда, пока им деньги не позволяли и этого. Он позвонил одному приятелю по мобиле, позвонил другому, оба собирались в отпуск, лишних денег не было.

«Значит, не будем покупать путевки, — решил Миша. — И в долги не будем залезать. Посмотрим к концу месяца, что с минимумом выйдет».

Запиликал мобильник. Звонила Ляля, просила купить хлеб и сладкого к чаю, к ним собрался приехать Саня.

Миша пообещал. Нельзя сказать, что постоянно висящая в воздухе проблема денег не угнетала его. Угнетала. Но он старался на ней не сосредоточиваться. Правда, решая, за какую работу браться — свою тему разрабатывать или сотрудничать с госпожой Мехнил, — он, безусловно, изучит ее вплотную. И примет решение, учитывая интересы близких.

Саня приехал, когда Миши еще не было дома. Саня был даже рад его отсутствию, ему хотелось поговорить с Лялей. Ирке он вручил очень славного привезенного из Парижа медвежонка, Ляле — крошечный флакончик духов и тут же стал рассказывать не про Париж, а про Тверь. И не про Тверь, а про свою мать, Ольгу Николаевну.

— Ты-то хоть ее помнишь? — поинтересовался Саня.

Ему хотелось услышать от Ляли слова восхищения, похвалы его матери, совершенно необыкновенной женщине. Он уже успел забыть, что не так давно искал в своей названой сестре союзника, который так же, как он, осуждал бы его мать.

— Конечно, прекрасно помню, — ответила спокойно Ляля. — Мама до последнего переписывалась с тетей Олей, и она к нам несколько раз приезжала, когда мама совсем слегла. От Твери путь не ближний, приезжала часа на два, всегда озабоченная, худая, быстрая. Сделает что-то самое нужное, и нет ее.

— А Владимир Алексеевич? — не мог не спросить Саня. — Он когда-нибудь приезжал?

— Никогда, — покачала головой Ляля. — Я его ни разу в жизни не видела. А ты повидал? Ну, рассказывай, какой он.

— Значительный. Талантливый. Пьющий.

— Жаль, — так же коротко, как коротко определил Саня отчима, отозвалась Ляля. — Очень жаль.

— Но ты же маму знаешь, у нее сил на восьмерых хватит. Справляется, — проговорил Саня с невольной гордостью. И тут же обругал себя за то, что сказал о беде Владимира Алексеевича, мать же молчала, а он вылез. Ладно, Ляльке можно, а больше никому!

Он тут же перевел разговор.

— Я тебе Верину брошку привез, она ее в самом деле Ирине подарила. — Саня достал из кармана коробочку.

— Вы помирились? Вера так сказала? Но я не могу принять от вас такой дорогой подарок, — тут же начала частить Лялька.