Простые вещи

– Я думаю, что во всех моих бедах стоит винить вино, – ответил я, пытаясь понять, насколько сильно мне сейчас плохо.

– Винить вино? Ты серьёзно?

– Звучит весьма неплохо.

– Отнюдь… Кажется, я слишком быстро стала относиться к тебе более-менее лояльно. Избаловала тебя немного, а ты тут же руки вздумал резать. Молодец!

– В любом случае, мне сейчас очень приятно тебя видеть…

– Значит так, сейчас приедет Эрик. Разумеется, он очень зол на тебя! Тебе есть, что рассказать ему?

– Возможно.

– Возможно? Да ты больной…

– Не смею отрицать.

Противный звук дверного звонка заставил Черышеву подняться и открыть дверь своему будущему жениху, который стремительно направился в мою комнату.

Я хотел привстать, чтобы поприветствовать его, но Алиса тут же строго настояла на том, чтобы я не двигался.

– Серб, ты в порядке? Что с рукой? – по его интонации сразу стало понятно, что его, прежде всего, беспокоит моё состояние.

– Да в порядке. Думаю… Прости, что так вышло, – я уже начал оправдываться перед ним, но мой собеседник тут же остановил меня.

– Нет-нет, я всё понимаю. Ещё поговорим с тобой об этом. Вчера ночью позвонила Алиса и сказала, что ты порезал руку. Я тут же приехал и помог дотащить тебя до кровати. Рана была не очень глубокой, к тому же тебе повезло, что рядом с тобой был человек, который знаком с понятием первой помощи. Ты с каких пор руки режешь?

– Я…

– Да шучу я! Ничего не отвечай. У меня оставалась ещё кое-какая работа над сценарием дома, и я попросил Алису остаться с тобой, потому что очень беспокоился о твоём состоянии.

– Да, всё верно, – подтвердила Черышева.

– Серб, извини за прямоту и открытость, но ты сходишь с ума, приятель. Нет, вернее, ты уже просто перестал контактировать с частью мозга, которая принимает все важные решения.

– Наверное… – согласился я.

– В общем, у меня сегодня весь день съёмки, а вечером я собираюсь заехать в Картон и поговорить с Резнёвым, чтобы он окончательно отпустил меня. Так больше продолжаться не может. Думаю, что будет уместным, если я попрошу уйти и от твоего имени. Я готов обсудить с ним все детали и потребовать справедливости. Это – единственное лекарство, которое вылечит тебя. Это – единственный выход.

– Я готов сделать что угодно…

– Давно пора заканчивать этот цирк.

– Эрик, я так устал…

– Я верю, Серб. Я верю. Алис, присмотришь за этим самоубийцей?

– Что? Серьёзно? – недовольно ответила она.

– Конечно, а почему нет?

– По-твоему, я сиделка для сумасшедших людей?

– Он наш друг…

– Он не наш друг, Эрик. Вы знакомы два дня, один из которых он постоянно пытался флиртовать со мной.

– Мы с тобой уже говорили на эту тему.

– И что? Давай теперь постоянно будем рядом с ним, мало ли что он выкинет в очередной раз?

– Хорошо, значит, я отменю все дела и лично буду приглядывать за Артуром.

Мне было крайне неприятно слышать то, что говорит Алиса Черышева, тем не менее, она была права. И с какой вообще стати Бютнер так горячо вступился за наши отношения?

– Тихо, – сказал я. – Не нужны мне сиделки. И вы мне не нужны. Устроили тут. – Вот, наконец-то здравые мысли! Наш пациент здоров! – поддержала меня Алиса. – Да присмотрю я за ним! Хорошо! Начали тут…

– Ну, спасибо… Эрик, пожалуйста, просто сделай так, чтобы проклятый Резнёв отстал от меня. Это всё, что я хочу от этой жизни.

– Я тебя понял. Заеду вечером. Ведите себя прилично, господа-сумасшедшие.

– Надеюсь, он себе ещё что-нибудь перережет…

– Всё! Я ушёл, – Бютнер захлопнул входную дверь и снова оставил меня наедине с Черышевой.

Она присела рядом со мной на кровать и сложила руки крест-накрест.

– У меня к тебе очень заманчивое и взаимовыгодное предложение: я тебе сейчас дам кучу снотворного, и ты будешь наслаждаться прекрасными сновидениями до приезда Эрика. Как тебе идея?

###

Конечно, эта идея мне не понравилась, но хитрая дамочка пошла на обман, предложив мне свой фирменный целебный чай, куда и намешала кучу таблеток.

Мне приснилась полная ерунда, связанная с тяжёлыми воспоминаниями о ночи у Глеба Браумаса.

Я проснулся в холодном поту, оглядываясь по сторонам своей мрачной комнаты.

– Да ты издеваешься? Я дала тебе столько таблеток, а ты проспал всего шесть часов…

– Кажется, у меня температура.

Она дотронулась своей ладошкой до моего лба.

– Кажется, тебе кажется.

– Алис, сделай одолжение. Принеси, пожалуйста, ещё своего фирменного чая. Надоело уже терпеть твои выходки, – с обидой высказал я.

– Ладно. Ну, прости… – неожиданно для меня Черышева извинилась. – Иногда нам намного проще взять и лишний раз осудить человека, чем разобраться. Такова человеческая сущность. Мне действительно очень сложно относиться к людям добрее. Особенно к тем, которые режут себе руки, – она скованно улыбнулась и продолжила. – Так получилось, что меня обманывали всю жизнь. Каждый встречный человек пытался постоянно обмануть частичку меня. Везде. Постоянно. Наверное, мне просто не везло с людьми…

– Все врут. Кто говорит, что не врёт, врёт вдвое больше, – моя собеседница мило ухмыльнулась и ловким движением руки убрала со своего лица локон русых волос в сторону. – Чем занимаются твои родители? – спросил я.