Простые вещи

Он задёргался, пытаясь вернуть ногу в исходное положение, но ему это доставляло не меньше боли и страданий, чем потенциальный последний рывок. Я растерялся, и мне стало страшно, что моя слабохарактерность не позволяет мне принять единственное верное решение: заткнуть уши и мощной хваткой вытащить его ступню из проклятой арматуры.

Надо действовать. Сейчас.

– Серб, не трогай, пожалуйста, – снова завопил Бютнер от прикосновения моих рук.

Я подошёл к аптечке, достал оттуда запакованный бинт и кинул в руки моему пациенту.

– Тихо.

– А-а, нет, Серб, нет, пожалуйста. Может быть, ещё одну таблетку принять? Или… Он не успел договорить, как маленькая тёмная комната растворилась в бешеном крике моего пациента. Теперь его от безопасности отделяла лишь элементарная обработка раны и грамотная перевязка. Никогда не поздно научиться методам оказания первой помощи.

Верно, приятель?

###

Оставив треклятую арматуру позади, мы продолжили знакомство с психиатрической лечебницей имени Навина Бертраша. Аптечку мы решили захватить с собой.

Мы обсудили вариант возвращения домой, но всё упёрлось в тот факт, что Эрик уже не сможет выбраться через окно, а единственный выход, который он знает, лежит через канализацию, путь к которой находится на втором цокольном. А по пути к нему мы как раз и захватим нужные нам документы. Идеальный план.

Практически весь первый этаж занимала регистратура и учебные аудитории. Ни о каком освещении речи, конечно же, не шло. Лишь слабый луч света от нашего фонаря уничтожал эту мглу и помогал нам пробираться сквозь разрушенный пол и кучу стройматериалов, которые были разбросаны абсолютно всюду.

Бетонные блоки, осколки стекла, и старая мебель весьма гармонично дополняли смутную атмосферу этого ада.

Бютнер оказался большим молодцом, учитывая, что он совсем не жаловался на свою травму. Конечно, он немного хромал на больную ступню, но передвигался вполне целесообразно и ловко.

Обработку и перевязку раны он сделал себе практически самостоятельно, я лишь помогал и слушался его указаний. Как он выразился лично: «Вроде бы, небольшая дыра в ступне, а такое ощущение, что голову прострелили».

Признаки жизни в лечебнице подтверждали надписи на стенах с довольно нервным подтекстом. «Вас уже не догонят». «Зачем уходить, если здесь интереснее?». «На пути к совершенству». Это лишь те, что мы сумели разглядеть, дойдя до лестницы, ведущей к цокольным этажам.

Она была забита всяким хламом, который преграждал путь, но сильно жизнь не усложнял. Все эти непримечательные ловушки мы старались обходить с предельной осторожностью, чтобы больше не повторилась грустная история с арматурой.

Каждый шаг сопровождался аккуратным вдохом и ритмичным биением сердца, которое стучало так быстро, словно кто-то бил по нему барабанными палочками в ритм классической композиции.

– Давай осторожно, – протянул я руку Эрику, чтобы он смог переступить последнюю недостающую ступеньку.

Если же первый этаж был большим и просторным, что глаза разбегались, то здесь был один длинный коридор, которому не было видно конца. Тесновато. По стенам этого коридора находились пронумерованные двери.

– Как в фильмах ужасов, – мне действительно стало совсем не по себе, а как только я посветил фонариком по стенам, то мой инстинкт самосохранения вовсе отказывался идти вперёд.

На стенах мы заметили новые ироничные записи, которые были намалёваны отнюдь не краской…

– «Улыбайся». Чудесно… Эта кровь… Она человеческая?

– А ты сможешь отличить кровь человек от крови животного?

– Вряд ли. А ты? – признался я.

– Я думаю, что это почти невозможно. Тем более, при таком освещении, – Эрик в очередной раз насторожился. – Не забывай, Серб, смотреть под ноги. Тут тоже всё завалено всякой ерундой.

– Что-то мне совсем нехорошо… Ради чего всё это? – внутри меня оборвалась ещё одна нить хладнокровия и отваги, и я пожаловался своему напарнику.

Он схватил меня за плечо и заглянул прямо в глаза.

– Серб. Серб, я всё понимаю. Всё понимаю. Ты же в курсе, что страх – иллюзия?

– В чём твой секрет такого решительного настроя?

– Скорее всего, обезболивающее. Попробуй, тебе обязательно полегчает.

Я принял его совет и проглотил таблетку, обильно запив водой.

– Давай, приятель, не робей. Тут не так далеко, как кажется. По дороге весь страх растеряешь. Уверяю тебя.

Бютнер всё также прихрамывал, но, тем не менее, шёл немного впереди меня.

– Здесь уже архивы начинаются, видишь? Один «А», два «А», три «А» … Нам нужно найти девять «Б», двадцать три «Б» и тридцать два «Б». Там все необходимые документы. Чёрт, просто запомни эти числа, хорошо? А то у меня совсем туман в голове.

Мы уже успели дойти до архива с номером десять «А», этот архив был примечателен тем, что здесь дверь была выбита и аккуратно лежала неподалёку от картотек. На двери была вырезана непонятная буква то ли греческого, то ли какого ещё алфавита.

– Серб?

– Чего?

– Устроим небольшой перерыв, – мы вошли в десять «А», и Эрик присел на выбитую дверь.

– Поддерживаю, – согласился я.