Простые вещи

Я был жалок и беззащитен, что-то неописуемое разрывало меня изнутри.

– Оставь надежду, Артур Сербин.

Я чётко слышал свой противный голос. Он существовал отдельно и независимо от меня.

Мой разум по-прежнему существовал и мог вполне самодостаточно рождать образы и мысли, которые чётко и ясно намекали мне о том, что моя жизнь была не самым важным процессом во Вселенной.

Я был готов и дальше рассуждать о том, как весьма бесцельно и глупо всё получилось, критикуя свою жизнь всеми возможными способами, но знакомый оконный пейзаж послал мне первый луч света в конце таинственного туннеля, заставляя меня зацепиться за жизнь.

– Да очнись ты! – я одним резким движением открыл глаза и обнаружил своё тело в большой и уютной кровати Алисы.

Я был заботливо окутан и согрет тёплым одеялом. Мир стал приобретать более чёткие границы и очертания. Черышева по-прежнему выглядела превосходно, смыв с себя всю вечернюю косметику. Без неё она выглядела такой настоящей и естественной, её лицо было безупречно чистым. Алиса была одета в простую домашнюю одежду: чёрную однотонную майку и совсем нелепую кофту с застёжкой и капюшоном.

– Доброе утро…

– Что? Ты смеёшься? Уже почти вечер…

Я мимолётом посмотрел на часы, стоявшие на рабочем столе, и убедился, что мне только что сказали абсолютную правду: было около пяти часов вечера.

– Вот чёрт! Кажется, я опоздал на работу.

– Неудивительно. Тебе Феликс звонил, и он был очень и очень зол на тебя…

– Что? О нет… Ты взяла трубку?

– Ещё бы. Третий раз игнорировать звонок было бы глупо.

– Да он меня убьёт, – сказал я и тут же представил, как будет гневаться этот старик. – А-а! Что же ты меня раньше не разбудила? – довольно грубо поинтересовался я у Алисы. – Додуматься, что ли не смогла?!

В ответ она посмотрела на меня с абсолютным презрением и произнесла:

– Да что вы говорите? Раньше разбудить нужно было? А ничего, что тебя даже мой отец пытался поднять тебя на ноги? А? Большой привет тебе от него, кстати…

– Мне надо ехать. Где моя рубашка? – я героически скинул с себя одеяло и оглянулся по сторонам.

Черышева кинула мне в руки мою скомканную одежду.

– Надо было её выкинуть. А ещё лучше – сжечь.

– Спасибо, – с обидой сказал я. – Где у тебя можно умыться?

Кажется, я поставил новый рекорд по "утренним" сборам, но в этот раз меня немного подвёл водитель, сообщив мне, что сможет подъехать только через десять минут. – Может быть, кофе предложишь хотя бы? – спросил я у Алисы.

– Может быть, в Сильвере тебе его предложат? – её пресловутый характер никуда не делся, и она всё ещё была специалистом в области неудобных ответов.

Наверное, зря я нагрубил ей… Совсем зря.

– Прости меня. Я не хотел тебе обидеть утром. Это всё мои нервы…

– Пустяки, – хмыкнула она. – Что с тобой? Ты в порядке?

– Не знаю… Мне снятся кошмары.

– Так это же здорово… Вскочил с постели от очередного ужаса – сел за ноутбук и пишешь очередную главу своего романа. Пусть твои ужастики станут твоим вдохновением, – довольно ухмыльнулась эта лиса.

– Весьма остроумно. Если бы я писал свою книгу, то я, однозначно, нашёл бы способ сделать тебя счастливой, – это милое заявление вышло из моих уст фактически экспромтом.

Я даже приятно удивился, к тому же, эти слова заставили покраснеть мою собеседницу.

– Ну, и где ты такое вычитал, а?

– В твоих глазах и улыбке, – этот комплимент был уже немного лишним, и мы оба искренне рассмеялись, сбросив всё утреннее напряжение между нами.

– Я думаю, что смогу стать счастливой только, если наш выпускной пройдёт на самом высоком уровне. У нас же в силе, верно?

– Не сомневайся, Алис. Всё будет бесподобно.

– Правда, спасибо тебе. Я очень благодарна тебе.

– Хах, ну ещё бы! С тебя причитается, Черышева, – иронично подметил я.

– Надеюсь, что твоим следующим кошмаром стану я.

Я наклонился к её уху максимально близко и с игривой наглостью прошептал:

– Ты уже давно стала моей главной причиной плохого сна.

Она расплылась в широченной улыбке, размышляя о том, какие всё-таки чувства она питает к этому прекрасному молодому человеку, а он, тем временем, уже покинул её дом и отправился в свои владения, чтобы удостовериться в том, что они – всё ещё принадлежат ему. Хотя бы косвенно…

Иначе он совсем скоро свихнется и начнёт размышлять о себе в третьем лице, описывая себя строго с положительной стороны.

Эх… Надеюсь, ему удастся миновать эту злосчастную участь. Надеюсь!

###

– Ну, Сербин… Ну, мальчик… – Феликс уже покраснел от злости, пытаясь, как можно более компетентно спустить на меня свой гнев.

– Да успокойтесь вы уже…

– Кто ты такой, чтобы меня успокаивать? – в сторону полетела пустая чашка из-под кофе, разлетевшаяся в дребезги.

Самое неприятно было то, что мы сидели в общем зале, и наш скандал стал эпицентром внимания, как для гостей, так для персонала.

Это публичное унижение мне совсем не нравилось, и мне было бы наплевать на весь Сильвер, и в особенности на Феликса, если мне не нужно было проводить здесь лучший выпускной вечер на свете.

– Я извиняюсь перед вами. Уже тысячный раз.