Простыми словами

Ты же уже поняла, что я человек компромисса, я принимаю людей такими, какие они есть. Единственное, что мне не нравится — это спесь и хамство.

Скромность украшает человека?

Как это понять? Что это значит? Это достаточно ложное понятие. В каких-то определенных моментах, наверно, украшает, но я знаю море талантливых людей, которые ничего не добились, не смогли осуществить свои мечты, потому что думали, что скромность украшает человека и потому что у них оказалась заниженная самооценка. Скромность украшает человека — это штамп. Величие человека видно по тому, что он делает и по тому, как он излагает мысли. Все должно быть гармонично.

А как же Наполеон? Борджиа? Где была скромность?

Ты видела бюст Борджиа в Национальном музее Лондона? Меня так потрясла эта скульптура, что я даже остановился и минут десять просто смотрел. Как смог великий скульптор Микеланджело так точно передать в складках лица всю мощь этой личности, меня удивляет. Как камень может передать эмоции, не понимаю.

Я очень люблю Лондон. Для меня этот город обладает какой-то магической силой. Второй такой город для меня Ленинград, они чем-то похожи.

Интересно говоришь. Хотели же с Леней Борисовским в прошлом году съездить в Питер по музеям походить, но так до сих пор и не съездили.

Я знаю, что на ваш юбилей собрался полный зал ресторана «Маркштадт». Это что, все были близкие вам люди?

Кто-то ближе, кто-то дальше, но это были люди, с которыми я общаюсь всю жизнь. Друзья с института, родственники из Германии, из Израиля, с Украины, коллеги по работе, моя семья. Хорошо так посидели, душевно. Без друзей меня чуть-чуть, а с друзьями много.

Какой тост был для вас самым важным?

Ну какой тост может быть самым важным? Пожелание здоровья и процветания, конечно. Солнце светит, работа есть, семья есть, спасибо, что есть здоровье. Все же очень просто. Когда я отмечал пятьдесят, настроение было совсем другим. В то время дожить до пятидесяти уже было хорошо. Трое моих близких друзей ушли из жизни, не дожив до пятидесяти. Гриша Фишер, Георгий Джавашвили, Женя Стаминский.

Я видела Григория Аркадьевича всего три раза в жизни, но все годы помню эти три коротких разговора. Вы ощутили пустоту, когда его не стало?

У тебя такие вопросы, Ира, глубокие. Когда события где-то рядом, только что произошли, понятно, что какое-то время они находятся в твоих мыслях постоянно. Но, слава Богу, со временем это затухает, и в памяти остается только самое главное и яркое. У Гриши была потрясающая энергетика, он был ярчайшим человеком. Он заходил в зал, люди сразу же улыбались — такой мощный заряд шел от этого человека. Его появление на любом мероприятии всегда было праздником. Мы познакомились молодыми и сразу же начали плотно общаться семьями. Кроме того что Гриша для меня был надежным и порядочным другом, он умел искрометно и емко шутить. Сходу, молниеносно, мы падали от смеха от его шуток.

Чувство юмора — признак силы?

Чувство юмора — признак настроения. Юмор, сила, признак силы… Ужас, Ира.

Владимир Яковлевич, а вы чему-нибудь учитесь у своего сына?

Ну понятное дело — новое поколение со своими ритмами. Он более собранный, он может на работе задерживаться, а у меня такой привычки нет. Мой принцип: человек должен все успевать сделать на работе, шагая последовательно день изо дня. Новое поколение хочет очень быстро получить результат. Наверное, в этом что-то есть.

На протяжении пятнадцати лет вы руководили крупным предприятием советской торговли. Что было самое сложное в вашей работе?

Грамотно выстраивать отношения с людьми на всех уровнях. В то время ставились конкретные задачи: ты обязан был выполнять план, ты обязан был решать многие вопросы с производителями, то есть с фабриками, контролировать качество, увеличивать объемы. План был основой народного хозяйства, поэтому нас очень строго контролировали партийные и советские органы.

А вы имели возможность помогать своим знакомым?