Простыми словами

Достаточно, — улыбнулся Александр Анатольевич, — а если вы зададите вопрос, который мне не понравится, я с вами попрощаюсь раньше.

Выставите за дверь?

Зачем так грубо? Найду возможность сделать это деликатно.

…Вот такое вступление. Желание познакомиться с Александром Анатольевичем Фёдоровым не покидало меня в течение двух последних лет. Но дозвониться до него было невозможно. Командировки, приемы иностранных делегаций, заседания, — в общем, долгое время Федоров был для меня абсолютно недоступен. Теперь я сидела в его кабинете и судорожно соображала, как же мне всего за двадцать им обозначенных минут реализовать свою навязчивую мечту…

Александр Анатольевич, вы гордитесь, что руководите таким крупным заводом?

В принципе, да.

Это было вашей мечтой?

Мечтой? Никогда об этом не мечтал. Мне просто нравится эта работа.

А о чем мечтали?

Не знаю… Пришел работать на завод двадцать пять лет назад и прошел все ступеньки производства. Сначала работал слесарем, потом заместителем начальника цеха, начальником производства. В девяносто шестом году меня избрали директором завода.

Ваше восприятие завода отличается от того, каким оно было шесть лет назад?

Конечно, отличается. Тогда ситуация была сложнее. Завод был в долговой яме и в одночасье мог стать банкротом. Сегодня он работает стабильно и сполна платит все текущие платежи. За все годы — ни дня задержки зарплаты.

Вы знаете, что происходит на заводе ежеминутно?

Я знаю, что будет происходить в течение недели, и про любой срыв мне тут же докладывают. А если все идет нормально, то ежеминутными знаниями занимаются другие люди: начальники цехов, начальник производства. Это их работа.

Огромный завод — огромная ответственность?

Я знал, на что шел. За мной девять тысяч человек, и я отвечаю за каждого.

Девять тысяч?!

Чему вы удивляетесь? Когда я начинал, на заводе работало двенадцать тысяч людей.

Вы провели такое большое сокращение?

Нет, специальных сокращений мы не делали, чтобы не вызывать социальных взрывов. Просто многие естественным образом ушли на пенсию, а новых работников принимаем в очень ограниченном количестве.

И только по рекомендациям?

Кого-то по рекомендациям, кого-то интуитивно. Некоторые рекомендации еще десять раз проверить надо. Есть такие «рекомендаторы»: сами выгнали, потом рекомендуют. Сегодня я стал грамотнее. И осторожнее.

Вы поддаетесь влиянию?

Что это значит? Слушаю ли я чье-то мнение? Как любой человек, я принимаю всякую информацию. А что с ней делать, решаю только сам.

То есть эдакого «серого кардинала» при вас нет?

При мне — нет, и быть не может. Серый кардинал — это, по сути, двоевластие. Попытки быть серыми кардиналами, наверно, есть у многих, но я этого не допускаю.

Какие качества вы цените в работниках?

Профессионализм. В любом его проявлении. Людей много, и у каждого свой характер, если начать копаться, недостатки можно найти у всех. Если честно, я не люблю «ботаников».

А это кто?

Бывают такие работники, которые приходят на производство и начинают говорить прописные истины. Появилось понятие нормативной чистой продукции — они тут же лекции читают, появилось новое в системе управления — они опять со своими лекциями. Ну если ты такой умный, иди и работай директором. Так нет, работать они не умеют, они умеют только учить.

А вы не любите, когда вас учат?

Почему? Я очень люблю учиться. Только любую новую информацию я сразу же переношу на жизненные реалии. Плохо — не плохо, но еще в советское время, в восемьдесят седьмом году, я был зачислен в резерв Министерства черной металлургии. Прошел стажировку при главном инженере Первоуральского завода, два месяца сидел в кабинете директора Днепропетровского трубного завода. Смотрел на их работу и учился.

Что такое резерв министерства?

Это молодые специалисты, которых набирали от каждого предприятия. Мы слушали лекции в министерстве, учились основам менеджмента. Кстати, многие, закончив эти курсы, стали директорами по назначению министерства. А некоторых приглашали работать в само министерство.