Простыми словами

Однозначно. Когда увлекался рыбалкой, прочитал много книг про рыбную ловлю, посмотрел фильмы, принял участие во всех соревнованиях. Когда это увлечение меня отпустило, нашел себе другую отдушину — фотографию. Теперь учусь у лучших российских фотографов.

Скажите мне, пожалуйста, в девяностые годы у вас был кожаный плащ и малиновый пиджак?

(Смеется.) Кожаного плаща не было — малинового пиджака хватило за глаза. Как бы сейчас это не было смешно, мы по-любому дети своего времени. Вот вы, наверно в чулках не ходите, а в восемнадцатом веке это было нормально. Малиновый пиджак тоже был знаком успеха по тем временам. В эпоху тотального дефицита, когда все было по талонам — мыло, спички, масло, когда со всеми продуктами была просто беда, мы с друзьями в ателье сшили себе малиновые пиджаки.

Какой случай заставил вас снять его?

Да я его надевал-то раза два всего. Он не был моей повседневной одеждой. И сейчас надеваю костюм, только если иду в «белый дом». Люблю удобную одежду, а костюм — это больше одежда чиновников, это их футбольная команда. Я чиновником не являюсь и никогда не хотел им быть в принципе.

Почему?

Масса ограничений. Масса рамок, за которые нельзя выбегать. Маски, которые они снимают только дома. Я вообще никогда не работал от звонка до звонка. Распределение на заводы как раз закончилось, когда я учился на пятом курсе. Мы заканчивали институт, понимая, что в принципе никому не нужны и полностью предоставлены себе. Сразу после окончания института написали устав своей первой компании. Через год заработали первый миллион рублей — у нас была брокерская компания «Европа-Азия», мы работали с биржами Екатеринбурга, Кургана, в Челябинске с Эдуардом Теняковым. Мы были брокерами этих бирж, но в какой-то момент наша родная страна решила, что это неправильный путь развития, и все разом закрыла.

А где сейчас Эдуард Теняков? Он же был очень известным тогда.

Без понятия. Сейчас расскажу историю, как мы потеряли свой первый миллион. Мы заработали его перед Новым годом, сели с друзьями и стали думать, что с ним делать. Машина тогда стоила десять тысяч, а у нас миллион. Поскольку мы являлись учредителями биржи Тенякова, у нас было два льготных места по полмиллиона рублей, а место на бирже стоило два миллиона. Думали, думали и решили купить два этих места. Купить-то купили, а после Нового года не смогли их продать, потому что указом президента биржи и их работа оказались под запретом. Так и остались у нас красивые сертификаты вместо денег. После этого я понял, что никогда со своей страной не буду играть в бумажные игры, потому что это сплошной обман.

Если бы я попросила вас сравнить с игрой жизнь, с какой игрой вы бы её сравнили?

Мне кажется, что жизнь — это все-таки командная игра. Футбол, волейбол, хоккей. Многие сравнивают её с боксом, с другими единоборствами, но я думаю, что это не так. Одному в этой жизни прожить сложно. Можно прожить вне социума, но это будет убогая жизнь. Ты будешь изгоем — никому не нужным и никому не интересным.

Вы когда-нибудь пробовали промолчать целый день?

Нет, не пробовал. Но думаю, что смогу. Иногда такое ощущение, что мысли прыгают, как обезьяны, и для того чтобы их успокоить, нужно много-много тишины.

Вам знаком кризис среднего возраста?

Да я не замечаю ни возраста, ни тем более какого-то кризиса. Постоянно чем-то занят, мне все время нужно куда-то бежать.

То есть вы всегда живете на скорости?

Да. И ездить тоже люблю быстро. В Челябинск еду не по трассе, а по деревням, так быстрее. Люблю, чтобы в один день укладывалось много событий. Вчера поехали вечером на охоту, взяли газовую плитку, пожарили картошку с мясом, постреляли вальдшнепов. Не попали, правда, ну и ладно. Зато возле речки постояли.

А что не попали?

(Смеется.) Далеко летели.

Признаюсь честно: вы меня очень удивили своей визиткой. На ней только ваша фамилия и никаких регалий. Второй раз в жизни вижу такое.

Вы хотите, чтобы я написал, что я генеральный директор фирмы «Рога и копыта»? Зачем? На визитке достаточно фамилии и номера телефона.

Не нужна корона?

Нет, конечно. Не эти же вещи тебя украшают. Не визитки, не машины пафосные, а дела. То, что ты сделал и что после тебя останется — вот что важно.