Просвечивающие предметы (сборник)

Глава тринадцатая

Первым делом надлежало установить ее личность. С чего начать поиски? Какими данными я располагаю? В июне 1929 года Себастьян жил в Блауберге в отеле «Бомон» и там с нею познакомился. Она русская. Никакими другими нитями я не располагал.

Я разделяю отвращение Себастьяна к почте во всех ее видах. Мне проще проехать тысячу миль, чем написать самое короткое письмо, потом искать конверт, искать нужный адрес, покупать нужную марку, отправлять письмо и потом ломать голову, вспоминая, подписал я его или нет. Кроме того, дело было деликатное, и о переписке не могло быть речи. После месячного пребывания в Англии я навел справки в туристском бюро и в марте 1936 года выехал в Блауберг.

Ему тут больше не бывать, размышлял я, глядя на сырые пашни, где в длинных космах белого тумана смутно плыли прямые тополя. Городок под красной черепицей притулился у подножья покатой серой горы. Я оставил чемодан в камере хранения Богом забытой станции, где из стоящего на запасном пути телячьего вагона доносилось грустное мычанье невидимых коров, и стал подниматься по пологому склону – туда, где за влагою пахнущим парком маячила целая гроздь санаторий и гостиниц. Люди почти не попадались, был «несезон», и я вдруг с тревогой подумал, что гостиница, чего доброго, окажется закрытой.

Этого не случилось – удача еще не настолько меня покинула.

Дом с ухоженным садом, окруженный готовыми зацвести каштанами, выглядел довольно славно. Вмещал он на вид не более пятидесяти человек – это меня взбодрило: сужался круг поиска. Управляющий оказался седовласым господином с подстриженной бородкой и черными бархатными глазами. Я начал издалека.

Сперва я сказал, что моему покойному брату, знаменитому английскому писателю Себастьяну Найту, очень здесь понравилось, да и сам я подумываю на лето приехать в эту гостиницу. Вероятно, мне следовало снять номер, обосноваться, втереться, так сказать, в доверие, а особые расспросы отложить до более благоприятного момента, но почему-то мне показалось, что все можно уладить немедленно. Он сказал – да, он помнит, был англичанин, жил тут в 1929 году, каждое утро требовал ванну.

– Он ведь нелегко сходился с людьми, не так ли? – спросил я как бы между прочим. – Всегда, поди, гулял в одиночестве?

– Да, по-моему, он был с отцом, – ответил управляющий неуверенно.

Мы некоторое время бились, распутывая трех или четырех англичан, случившихся за последние десять лет в отеле «Бомон». Я понял, что он не очень-то помнит Себастьяна.

– Буду с вами откровенен, – заговорил я без дальнейших околичностей. – Мне нужен адрес дамы, приятельницы моего брата, которая одновременно с ним здесь находилась.

Управляющий слегка приподнял брови, и у меня возникло неприятное чувство, что я дал маху.

– Зачем? – спросил он.

(«Может, дать ему взятку?» – пронеслось у меня в голове.)

– Знаете, – я сказал, – я готов оплатить ваши хлопоты, если вы подберете нужные мне сведения.

– Какие сведения? – спросил он. (Глупый был старикан и подозрительный, – да не прочтет он этих строк.)

– Я надеюсь, – продолжал я терпеливо, – что вы будете настолько добры, что поможете мне найти адрес дамы, которая останавливалась тут в июне двадцать девятого, тогда же, когда и господин Найт.

– Какой дамы? – спросил он казуистическим тоном гусеницы из «Алисы в Стране чудес»{59}.

– Я точно не знаю ее имени, – сказал я нервно.

– Как же тогда я, по-вашему, ее найду? – спросил он, пожимая плечами.

– Она русская, – сказал я. – Может, вы помните русскую даму, молодую. Ну, понимаете… красивую…

– Nous avons eu beaucoup de jolies dames[21], – сказал он, все более уходя в свой кокон. – Как можно упомнить?

– Знаете, – сказал я, – проще всего было бы проглядеть ваши книги за июнь двадцать девятого и отобрать русские имена.

– Их наверняка окажется несколько, – возразил он, – как же вы сможете из них выбрать?

– Дайте мне имена с адресами, – сказал я, теряя надежду, – а там уж я разберусь.

Он глубоко вздохнул и покачал головой.

– Нет, – сказал он.

– Вы хотите сказать, что не регистрируете постояльцев? – спросил я, стараясь говорить спокойно.

– Как же без этого. В моем деле без порядка в таких вещах нельзя. Нет, все имена у меня налицо…

Он отошел вглубь комнаты и извлек откуда-то большой черный фолиант.

– Вот, – сказал он, – вот первая неделя июля тридцать пятого. Профессор Отт с супругой; полковник Самаин…

– Но позвольте, – сказал я, – мне не нужен июль тридцать пятого. Что мне нужно…

Он захлопнул книгу и понес ее обратно.

– Я только хотел вам показать… – сказал он, не оборачиваясь, – хотел показать… (щелкнул замок), что записи у меня в полном порядке.

Он вернулся к своей конторке и стал складывать лежащее на бюваре письмо.

– Лето двадцать девятого, – взмолился я. – Почему вы не хотите показать мне эти страницы?