Просвещенные

ИНТЕРВЬЮЕР:Вы много писали о раскаянии. Похоже, это важная для вас тема. О чем вы сожалеете больше всего?

К. С.:Ну и вопрос! Искренние сожаления — тема сугубо интимная. Если я недостаточно раскрыл ее в своих произведениях, тогда, видимо, лучше об этом умолчать.

ИНТЕРВЬЮЕР:

Но что-то вам же наверняка хотелось бы изменить к лучшему.

К. С.:Хорошо. Возможно, рассказав об этом, я облегчу свою вину. У отца был оппонент — политический противник — Респето Рейес. Теперь-то мне ясно, что он был хорошим человеком. И весьма влиятельным, только вот непоколебимые моральные принципы серьезно затрудняли его политическую карьеру. Не будь он таким честным, он точно стал бы президентом. Такая уж у нас страна. Но когда я начинал свою журналистскую карьеру — вскоре после того, как покинул родительский дом, году в шестьдесят четвертом, — что-то во мне все еще хотело порадовать отца. Понимаете, Сальвадор-младший и Респето Рейес всегда противостояли друг другу, за этой конфронтацией следила вся Манила. А ведь мы всю жизнь стараемся угодить своим родителям, даже когда пытаемся поставить их на место, — разве не так? Отец воспитал меня в ненависти к своим противникам. И первой пробой пера для меня были речи, которые я помогал ему сочинять. Против Рейеса мы использовали все запрещенные приемы: в ход шли совершенно необоснованные инсинуации на тему его гомосексуальности; утверждения, что если Респето ни разу не был замечен в злоупотреблениях или сомнительных предприятиях, значит он коварнее всех и просто лучше других скрывает свою нечистоплотность. Видите извращенную логику? Даже уйдя из дома, я продолжал писать против Рейеса. Например, в семидесятых, когда при Маркосе его посадили в тюрьму и пытали, я написал, что даже у диктатора случаются прояснения. Я просто был не в состоянии понять. Мне не хватило нескольких десятилетий, чтоб разглядеть, какой это был государственный деятель. Видите, даже если вы ненавидите родителей, вы все равно защищаете их до конца. И в этом больше надежды, чем чувства долга или желания примирения. Дело в том, что разочарование в родителях свидетельствует лишь об избыточности нашей в них веры.

Увы, загладить свою вину перед Рейесом мне так и не удалось. И это единственное, о чем я по-настоящему сожалею.

Из интервью в The Paris Review, 1988 г.

* * *

Судьбоносная встреча должна начаться через пятнадцать минут. Потом останется только найти Дульсинею.

Не исключено, что Марсель Авельянеда предоставит мне поистине сенсационный материал. До сих пор ведь никому не известно, что за кошка пробежала между ним и Криспином. А враждовали они так, как могут только бывшие закадычные друзья.