Просвещённый (ЛП)

Даже во мраке Дэвид разглядел печаль, написанную в темных с поволокой глазах. Сердце заболело. Он погладил сильный упрямый подбородок, подушечкой пальца провел по широким пухлым губам. Дэвиду не нравилось, что Мёрдо, чье лицо он знал до мелочей, утаил эти секреты. Особенно не нравилось, что все упомянутое — про постоянные напоминания, что скоро они простятся, что он обязан уехать, — связано с тем, что Дэвид поставил общество на первое место, а Мёрдо на второе.

«От любви нельзя отрекаться».

— Прости, — оторопело прошептал он. — Мне так жаль. Ты заслуживаешь лучшего.

Возникло ощущение, будто внутри что-то лопнуло, будто правда рвалась наружу. Мёрдо стал важнее всего прочего. Всего, ради чего он трудился: респектабельности, блестящей карьеры, богатства. Все разлетится прахом, если он потеряет Мёрдо.

— Да пропади пропадом все, чего я заслуживаю, — прошептал Мёрдо. — Мне нужен только ты.

Глава 17

Когда они вернулись на Керзон-стрит, дверь отворил Лиддл, по всей видимости, никогда не отдыхавший.

— Милорд, недавно прибыл ваш отец. Он ожидает вас в гостиной.

Мёрдо призадумался над известием.

— А мистер Макленнан?

— В опочивальне, сэр. Я проследил за тем, чтобы граф его не увидел.

Мёрдо кивнул.

— Молодчина. Пойдешь со мной? — спросил он у Дэвида.

— К твоему отцу? — растерялся Дэвид.

— Если тебя не затруднит.

— Пойду, если ты считаешь, что это правильно. — Неуверенный тон выдал сомнения.

Мёрдо едва заметно улыбнулся.

— Да ничего я не считаю, лишь хочу, чтобы ты был рядом.

По озаряемому свечами коридору Дэвид проследовал за Мёрдо до гостиной, где граф сидел в кресле, выбранном в прошлый визит. Это главное кресло в комнате, господское кресло. На столе стоял нетронутый бокал бренди или, возможно, виски.

Вначале он взглянул на Мёрдо, затем перевел глаза на Дэвида.

— Отошли своего катамита. Хочу пообщаться наедине.

— Если вы желаете пообщаться, придется говорить при мистере Лористоне. Прошу прощения за отцовские замашки, мистер Лористон, — улыбнулся Мёрдо. — Садитесь.

— Мистер Лористон, да? — передразнил граф, в то время как Дэвид опустился на стул с прямой спинкой, радуясь, что даст ноге отдохнуть. — Прекрасный титул для потаскуна.

Мёрдо даже бровью не повел и равнодушно бросил:

— Вы же знаете, что он не потаскун. Вам отлично известно, кто он и что он, разве не так?

Граф разразился жутким смехом.

— Безусловно. Он адвокат, выходец из крестьян. Вульгарнее попросту некуда.

Сими словами граф намеревался оскорбить? Дэвид не стыдился своего происхождения. Как раз наоборот. Он молча взирал на графа, ожидая ответа Мёрдо.

Казалось, Мёрдо, впившийся взглядом в отца, тоже не расположен говорить. Графу пришлось самому нарушить молчание:

— Ты остолоп, Мёрдок. — Слова сочились горечью и недоумением.

Мёрдо, улыбнувшись, пожал плечами.

— Может быть. Это все, что вы хотите сообщить, или есть что-то еще? Если есть, я налью себе выпить, пока мы не двинулись дальше.

Не дожидаясь ответа, он прошел к серванту, где стояли графин и бокалы. Вытащив хрустальную пробку, он налил две порции.

— Ответь на вопрос: зачем ты это сделал? — промолвил граф.

Мёрдо поднес Дэвиду бокал, кой он принял. Легкое соприкосновение пальцев успокоило. Он надеялся, что Мёрдо тоже успокоился.

Вместо того чтобы сесть, Мёрдо встал подле камина, опершись локтем о полку, глядя сверху вниз на отца, присвоившего в доме сына хозяйское кресло.

— Вам не понять. Это была… миссия спасения.

Граф изумленно покачал головой.

— В чем суть? Ну лупит сэр Аласдер Киннелл супругу. Она сама заварила эту кашу, когда вышла замуж. И ложе ты с ней не делишь. Что бы ты ни плел, я знаю, что это не так!

Дэвид, сам того не сознавая, подскочил со стула. Боль прошила ногу от бедра до колена, но вздох удалось подавить.

— Не смейте говорить об этой даме, — непреклонным тоном произнес он. — Вы недостойны даже туфли ее вылизывать.

Граф осклабился, глазея на Дэвида с нескрываемым интересом.

— Не реагируйте на отцовские колкости. Он обожает гневить людей и будет делать назло.

— Ты так хорошо меня знаешь, Мёрдок, — хохотнул граф. За секунду веселое выражение превратилось в нечто скорбное. — Из вас троих ты был единственным, на кого я возлагал надежды.

— Какой вздор, — мягко сказал Мёрдо. — Не найти сыновей послушнее Харриса и Яна. Я же ни в грош вас не ставил.

— Ты единственный, у кого есть мозги, способности, единственный, кто видит мир таким, какой он есть. Да, титул и земли достанутся Харрису. И что с того? Ты получил бы гораздо больше. Ты мог бы стать влиятельным деятелем, Мёрдок, достигнуть небывалого могущества. Вот чего я для тебя хотел! Для того и нужен был брак! Когда я договорился о помолвке, ты согласился…

— Точнее, не перечил, — ввернул Мёрдо.

— Не строй из себя марионетку. Ты намеревался возвратиться в Лондон и пойти по пути, который мы всегда обсуждали.

— Стал бы как вы, — бесстрастно изрек Мёрдо. — Дослужился бы до высокого чина, влиял бы на правительство.

— Да, и у тебя бы получилось. Но вместо этого ты умчался в Шотландию… к нему, — махнул он на Дэвида, — и пренебрегал письмами, что я посылал. Почему?

— Я образумился.