Едва я успел отдать приказ, как один из воинов вскочил в седло и, дождавшись охотника, во весь опор помчался в сторону деревни, стоявшей примерно в пяти километрах к северу от замка Речной Пик. Это было единственное поселение, которое стояло на пути надвигающегося племенного войска. Если охотник меня не обманул, то оно будет действительно большим и сил моего отряда может не хватить, но удержание деревни было просто необходимо с точки зрения моего собственного авторитета. Если крестьяне не увидят во мне человека, который будет неспособен защитить их от побега, то ничего хорошего для меня это значить не будет. Возможно, что они будут куда охотнее сотрудничать с любым другим феодалом, который покажется им куда более компетентным в делах ратных. Потому мне было необходимо подтвердить собственный авторитет на поле боя.
Меньше чем через час мы уже оказались в деревне. К сожалению, я ещё не научил своих воинов маршировать, но даже так лёгкой трусцой в виде толпы мы смогли добраться до деревни, где уже шла массовая эвакуация населения. Крестьяне под руководством старейшины и посланных мною воинов бросали всё свое имущество, забирая только движимое имущество в виде скота. Я бы приказал им бросить ещё и своих четвероногих питомцев, но нужно было заниматься налаживанием хоть какой-то обороны. Деревня была достаточно небольшой и стояла в открытом поле, а потому организовать засаду будет очень проблематично, особенно считая практически полное отсутствие у меня стрелков. Сейчас при моих бойцах было всего шесть арбалетов и большого эффекта на поле боя в таком количестве они не принесут. Пожалуй, единственное моё преимущество сейчас было в наличии дисциплины в рядах моих воинов. Впрочем, даже этого было маловато, чтобы надеяться на победу. Только если аборигены действительно собираются исключительно на разведку с боем, то вряд ли они будут биться до самого конца, ведь им также необходимо сохранить как можно больше бойцов для последующих войн и разборок между племенами, которые, несмотря на угрозу со стороны королевства, не собирались объединяться под правлением одного монарха, до сих пор существуя разрозненными кланами и племенами.
- Что будем делать, господин? – спросил меня Деймон.
- Биться. Другого варианта у нас просто нет.
- Мы могли бы отступить к замку и дать им бой там. Здесь не самые удобные позиции. Нас могут просто зажать в деревне.
- Если мы отойдём в замок, то разграбят деревню прямо перед засеванием полей. Допустить такого нельзя, так что примем бой здесь. Плевать, что их в несколько раз больше. На нашей стороне готовность, а они вряд ли ожидают здесь нас встретить.
Остатки крестьян успели эвакуироваться из деревни и только несколько мужчин вызвались остаться в поселении, чтобы взять в свои руки арбалеты. Мне пришлось им доверить это оружие, чтобы освободить как можно больше бойцов для рукопашного боя, который сейчас был наиболее ключевым элементом сражения.
Кланы появились ожидаемо. Они вышли из леса большой толпой, выстроившись широким фронтом. Пхалы даже на старались соблюдать хоть какого-то строя, атакуя как им вздумается. Даже их оружие не было хоть сколько-то стандартизированным. Прямые одноручные мечи, топоры, двуручные секиры и копья. В руки бралось вообще всё, что хоть как-то могло убивать представителя рода человеческого. Удивительно, что они совсем не брали в руки луки и уж тем более арбалеты. Разведка сообщала, что в военной доктрине кланов пхалов не было первоочередного обстрела, который задавал тон сражению. Они просто атаковали стена на стену. Впрочем, несмотря на свой агрессивный стиль ведения боя, племена пхалов были достаточно бедны, из-за чего у них практически не было доспехов. Кольчуги среди них были настолько редким явлением, что из двух сотен аборигенов, которые напали на мою деревню, кольчугами обладали меньше десятка. Пхалы, похоже, решали одержать победу числом, завалив мои отряды «мясом».
«Волосатые» люди, похоже, не ожидали появления здесь моего отряда, а потому просто встали прямиком перед лесом, непонятно чего дожидаясь. Я же стоял в первой шеренге своего отряда, всё сильнее сжимая полуторник. Видимо аборигены решались нужно ли им вступать в открытое столкновение или же стоит отступить, чтобы не терять людей.