Просветленные рассказывают сказки. 9 уроков, чтобы избавиться от долгов и иллюзий и найти себя

– Быстро ты сдался, – брат Пон осуждающе покачал головой. – Очень странно. Обычный фаранг если чем-то и превосходит тайца, так это ослиным упорством и настойчивостью. Там, где мой земляк решит, что лучше полежит в тенечке и поленится, европеец будет вкалывать, пока не добьется успеха или не отбросит копыта. Хотя… ты можешь отказаться и уйти… – он поднял руку, указывая в сторону Нонгхая. – Никто тебя здесь не держит.

Я засопел, будто учуявшая след охотничья собака.

– Что, не хочешь уходить? – тон монаха стал проказливым. – Тогда работай!

Я снова уставился на свою руку и на этот раз постарался вспомнить, как добился прогресса при работе с цветком, попытался увидеть не хорошо знакомый предмет, а нечто странное, необычное, разложить кисть на части. Но вновь меня ждало разочарование – ни старание, ни отказ от старания не принесли мне успеха, я видел все те же пять пальцев, выступающие под кожей сосуды на тыльной стороне кисти, округлые костяшки и плоские ногти с полосками грязи под ними.

– Почему именно кисть? – спросил я с отчаянием в голосе, вытирая лоб и макушку.

Пот лил градом, хотя я вроде бы не делал ничего особенного.

– Ты предпочел бы другую часть тела? – брови брата Пона взлетели к волосам. – Интересно какую? Спину увидеть трудно, брюхо твое не стоит упоминания, то, что ниже брюха… хм, разглядывание этого предмета вызовет слишком неприличные ассоциации.

– Созерцают же аскеты собственный пуп?

– Наверное, – монах пожал плечами. – У кого он велик, мясист и наделен смыслом. Твой же не подходит. И кроме того, чтобы добраться до пупа, нужно снимать одежду, завершив же медитацию – надевать ее, а это не очень удобно… Ступня? Ее нужно мыть. Хотя если хочешь, то попробуй созерцать ее, я не против.

Я попробовал, но снова не преуспел, так что забыл про ступню и вернулся к кисти. Потом мы оставили это упражнение, я отправился полоть крохотный огород позади храма. Новую попытку мне удалось предпринять только вечером, но и там я не показал никаких результатов и лишь утвердился в мысли о своей никчемности, укрепился во мнении, что ничего у меня не выйдет.

* * *

После этого случился перерыв в пару дней, на протяжении которых брат Пон не вспоминал о «созерцании тела». Имей я дело с обычным человеком, я бы решил, что монах просто забыл, но тут я заподозрил, что наставник выдержал паузу нарочно, давая мне возможность слегка отойти от собственной неудачи.

– Взял ли ты с собой свою руку? – спросил он, когда я закончил развешивать только что выстиранное и отжатое вручную белье: от усталости ныли предплечья и запястья, и я с радостью на время отстегнул бы верхние конечности.

– Неужели смотреть на нее? – спросил я.

Мигом вернулись безрадостные мысли и невеселые чувства, посетившие меня в день знакомства с «созерцанием тела»; ощущение полной бесполезности того, чем я занимаюсь, принялось сосать сердце.

– А как же! – брат Пон заулыбался, словно растаманский Дед Мороз, принесший на Ямайку полный мешок вязаных шапочек.

– Но зачем? – воскликнул я, и тут мысль, беспокоившая меня с самого первого упоминания «Пустоты», оформилась до конца. – Если все вокруг пусто, как вы говорите мне не первый день, то вообще есть ли смысл в каких-то там медитациях и созерцаниях? Ведь в этом случае все совершенно бесполезно!

Реакция монаха меня удивила, он обрадовался еще сильнее, просто засиял!

– Отличный вопрос, доказательство того, что ты на верном пути, – сообщил он. – Мне стоило бы испугаться, не задай ты его. На самом деле ты сделал неверный вывод. Перепутал ценность получаемого нашим сознанием опыта, которая неоспорима, с истинным существованием бытия, на которое опирается сознание, получая этот опыт. Сознание тоже пустотно, нестабильно и переменчиво, но при этом наделено колоссальным значением, ведь только в нем мы находим освобождение.

– Но как может быть наделено значением что-то несуществующее?! – вскричал я.

– Ты меня спрашиваешь? – в черных глазах блеснуло ехидство. – Обычное дело. Человек частенько наделяет значением всякие иллюзорные вещи, поклоняется им годами, а когда выясняется, что все это тлен и прах, начинает страдать. Вспомни! Давай!

И память подсунула мне не один пример.

Да, «поиск любви», которым одержимы отдельные женщины, да и мужчины тоже, попытка обнаружить идеального партнера, что затягивается порой на долгие годы и заканчивается ничем… Странные хобби – от собирания коллекций до фан-клубов рок-звезд, – отжирающие прорву времени и денег, оставляющие тех, кто погрузился в них с головой, у разбитого корыта… И это не говоря о сектах вроде кришнаитов или свидетелей Иеговы, после вступления в которые ты лишаешься одновременно и имущества, и разума…

Такое произошло с одной из моих одноклассниц, дамой сильной, решительной и успешной.

– Ну да… но это же… – я хотел сказать, что это совсем другое, но тут что-то щелкнуло даже не в моем сознании, а где-то глубже или выше, я не мог толком понять, и резко изменилась перспектива, как бывает, когда смотришь на картинку-головоломку и из хаоса пятен возникает изображение.