Просыпаемся мы

Дошли до бабушкиного дома. Как Санька и боялся, во дворе сидела компания из его школы. Нет, ну до чего обидно. Мало того, что у его семьи нет ничего такого, чем можно гордиться – ни джипа, ни шмоток, так ещё и в дурацкие ситуации попадает постоянно. Вот сейчас, с этим оцинкованным ведром и отцом, который даже от мазута не отмылся после работы, Санька становился посмешищем всего класса и чувствовал это. А ведь ему ещё погреб чистить у них на глазах. Может, у бабушки отсидеться? Сделать вид, что ему плохо стало? Санька зашёл в подъезд с твёрдым намерением спрятаться за стенами бабушкиной квартиры.

Бабушка как всегда кинулась обниматься и причитать, как быстро дети растут. А чего он там вырос за два дня? Она же к ним позавчера приходила. Угощать начала, как обычно. Но отец отказался: «Потом, когда из погреба вернёмся. А то после чая в погреб лезть тяжелее». Ну вот, пора. Санька только начал вполне правдоподобно зеленеть и сползать по стенке, как в дверь позвонили. Вовка ввалился в крошечный коридорчик и жизнерадостно загорланил:

– А я смотрю – ты идёшь. В погреб, что ли? Ну, пошли, помогу.

Санька делал ему знаки глазами, выталкивал на площадку, но Вовка не замечал. Наконец Санька выдавил: – Там наши тусуются.

– Кто? – не понял Вовка.

– Ну, Бобров там, Снежкова…

Вовка искренне удивился. – Да какие же они наши? Верховный гоблин со товарищи. Пошли давай! Варенья-то дашь попробовать?

Саньке пришлось пойти. Он старался не выглядывать из погреба, делать всю работу внутри, а Вовка пусть бегает с ведром на помойку, если ему так хочется. Отец был доволен и всё повторял, какой у него помощник вырос. Санька морщился, но в глубине души ему было приятно.

Наконец уборка закончилась, они набрали банок с вареньями и соленьями и пошли к бабушке. Она усадила их пить чай за уже накрытый стол и расспрашивала отца, всё ли в порядке в погребе. Саньку это всегда коробило. Что за мелочные интересы у родителей, всё какое-то бытовое, некрасивое. Полное отсутствие романтики. Он дождался паузы в разговоре и спросил:

– Ба, ты не знаешь, у нас в семье есть Ваня?

– Какой Ваня? – вздрогнула бабушка.

– Да хоть какой-нибудь. Иванов, – пожал плечами Санька.

Бабушка побелела. Руки её задрожали, и чашка стала выбивать дробь о блюдце.

– Мам, ты чего? – испугался отец. – Валидолу?

Бабушка не отрывала взгляд от Саньки, который уже и сам был не рад, что спросил. Он понял, что Ваня у них в семье есть. И что с этим связана какая-то история. И он, Санька, эту историю нечаянно напомнил. И теперь придётся самому её узнать. А он прекрасно жил себе, не зная никаких тёмных историй. И кто его только за язык тянул!

– Саша, а почему ты спрашиваешь? – Бабушка смотрела, как будто она увидела привидение.

– Так, просто. Интересно стало, есть ли у нас в родне Ваня Иванов, – ответил Санька, не поднимая глаз.

– Ты что-то о нём знаешь? – бабушка замерла.

– Ну… – Санька замялся. Про сны рассказать – засмеют. – Нет. Значит, нет у нас в семье Вани Иванова? – наигранно спросил он.

– Нет. Уже, – прошептала бабушка.

– А был? – удивился отец. – Что-то я не знаю такого.

– Был. – Бабушка с усилием произнесла. – Твой дед.

Отец присвистнул.

– Вот-те на-те! Всю жизнь жил, а оказывается, деда своего не знаю. – Отец выглядел до того обескураженным, что Саньке стало его жалко. – Это по отцовской, что ли, линии? А Пётр Данилович мне тогда кто?

– Дед, – выдохнула бабушка. – Но он на твоей бабушке женился, когда твой папа уже в школу пошёл. Он твой дед, он тебя вырастил. Он даже фамилию бабушкину взял.

Вовка ёрзал за столом. Неловко оказаться в эпицентре семейного землетрясения, а похоже к этому всё идёт. Вовка встал. – Пойду я. Мне алгебру ещё делать.

Санька был рад, что он ушёл. Разговор получался непростой. Бабушка волновалась так, словно Санька спрашивал о страшной тайне. А в чём тайна-то? Мало ли кого отчимы вырастили. Да половину человечества.

– Мам, а ты его помнишь? – спросил отец.

– Ну как я могу его помнить? Он на войну ушёл, когда твоему отцу три месяца было. А мы с папой познакомились в институте.

– Дед… погиб? – отец достал таблетку валидола и для себя.

– Пропал. Жена ждала. А потом перестала о нём говорить, чтобы прошлое не ворошить. Чего ребёнку лишний раз напоминать такое. – Бабушка заплакала. – Саша, откуда ты о нём узнал? Скажи нам, что с ним случилось?

Санька растерялся. Взрослые почему-то считают, что ему известно больше, чем им. Но он сам впервые слышит об этом Ване. Прадедушке Ване. Как то есть прадедушке?! Боец из снов был совсем молодой, лет двадцати. Чушь какая!

– Ба, а фотография его есть у тебя?

Бабушка растерянно посмотрела на шкафы. – Не знаю, Сашенька. Я поищу.

Чай допили молча.