Протагонист

Мама берет всё, что дают, и верит во всё, что предлагают. Она и с тетей Верой так познакомилась: та притащилась с буклетиками «не-хотите-поговорить-о-боге?», а маме лишь бы потрепаться, так что через полчаса они уже мужиков на кухне обсуждали, а я размалевывала фломастерами пестрые журналы с башенкой на обложке, где всегда спрашивали сложное типа «Мы живем последние дни?» или «Богатство – это счастье?», а мне не нравилось, что журнал пристает как училка на ОЖС, поэтому я лепила наклейки со Смешариками на знаки вопроса. Тетя Вера потом удачно так в Майами свалила через политубежище, теперь маму к себе зовет, да только моя всё знака свыше ждет. В моем детстве по квартире валялись книжки Блаватской, полное собрание «Диагностики кармы», жизнеописания ведуньи Анастасии, которую по обложкам я то и дело путала с Анжеликой, хотя названия подошли бы больше Роулинг: «Гарри Поттер и Пространство Любви», «Гарри Поттер и Энергия Рода», «Гарри Поттер и Звенящие Кедры России». Мама привила мне любовь к гороскопам (понедельник – неудачный день, опасайтесь денежных сделок!), отвела к хироманту (линия сердца пересекает линию ума, натура страстная, чувственная), купила крестик от сглаза. Утром в воскресенье мы ходили в церковь стоять под куполом и напитываться энергией от эгрегора, а вечером болели за лучшую ведьму в «Битве экстрасенсов». Сейчас же мама ударилась в славянские веды: собирает травы, носит длинные юбки, прыгает через костер на Ивана Купалу – чем бы мама ни тешилась, лишь бы квартиру не переписывала. Мама может, это стало бы очередным киношным эпизодом в ее бурной жизни. Она часто припоминает, как в юности поехала в Горький к подружке, которая училась в театральном, и там в коридоре ее схватил за руку режиссер юношеского кино, сказал, что нельзя такой красоте без дела пропадать, и потащил на пробы, а она вырвалась и убежала, потому что наслушалась от подружки, как после таких проб пробы негде ставить.

«А кто знает, что могло бы произойти», – с придыханием повторяет мама.

А произошло вот что: мама окончила техникум, увидела в газете объявление о кастинге в школу моделей, прошла отбор, стала манекенщицей, подалась на конкурс красоты и где-то на уровне «Мисс города» ее полет прервал один очень серьезный человек, подобрав маму замуж. Затем серьезного человека пристрелили на отдыхе в Греции с какой-то не очень серьезной девушкой, мама отписала всё, что у них было, потому что ее об этом настойчиво просили еще более серьезные люди, и оказалась с одним чемоданом на улице, а все бывшие друзья и подруги застеснялись ей помочь, мама пошла на рынок, торговала рыбой и жила в подсобке, вышла замуж за мужчину средней серьезности, который подарил ей салон красоты, но среднесерьезный мужчина променял маму на парикмахершу из маминого же салона и поставил ее управляющей, а мама немножко разозлилась – и сбрила ей брови, и опять ушла с одним чемоданом в никуда, точнее, обратно в бабушкину хрущевку работать парикмахером на дому, где мамин постоянный клиент и стал моим папой, но в силу своей несерьезности не женился, а сбежал, прихватив из гостиной музыкальный центр и тот самый чемодан.

Как-то мама показала мне свой любимый сериал «Нина» – так вот сама она на актрису там похожа не сильно, а ее история – очень даже. Хотя памятник ее первому мужику я видела на нашем кладбище, известном на всю страну тем, что у нас аж две аллеи героев: тех, что погибли в войне государственной, и тех, кто полег в трех бандитских войнах. На памятнике нарисован такой деловой мужик в пальтишке, при цепях и на фоне целого мерседеса.

Мама часто говорит, что у нас город красивых женщин и опасных мужчин. Сама-то хороша была, видела я фотки с конкурса красоты, а вот папа, судя по мне, подкачал. Если мама – Элен, то я – Наташа: недотянув по объемам, беру глубиной и живостью ума.

С умом мне повезло так-то. Мама сказала, что хоть я и не красавица, зато по нумерологии цифра у меня сильная, почти гениальная, так что добьюсь многого, может, даже замуж хорошо схожу. Я не стала напоминать маме, чем закончились ее хождения за мужьями, но сама решила, что сходить мне лучше всего в универ подальше отсюда. Хотя братишки и поубивались в массе своей еще до моего рождения, памятники им остались не только на кладбище – город стал памятником, осколком девяностых, хоть сейчас Лапенко зови. В маршрутке шансон и «Руки Вверх», на звонках темы из «Бригады» и «Бумера», а единственный в городе суши-бар не пережил и двух лет, превратившись в ресторан «Калина красная». Хотя у мамы кино получилось интересное, я чуяла, что мое окажется социалкой с номинацией на «Оскар».