Протестантам о Православии

Первое, что узнает (и что должен принять) человек, желающий Причастия – что Причастие происходит на Литургии. На Литургии не как разновидности Богослужения, а на Литургии как собрании. Причастие – действие, которое все христиане рассматривают как свое единое, «общее дело».

Но раз адресатом и материей Таинства являются люди, то становится понятным одно святоотеческое мнение, которое кажется совершенно противоположным тому, как воспринимают Литургию наши современники. В перспективе обычного человеческого восприятия хода Литургии при начале священнослужения мы имеем хлеб и вино, которые к его исходу должны преложиться в Тело и Кровь Христа. Однако, sub specie aeternitatis (лат. «с точки зрения вечности». – Ред.) все выглядит противоположно: Тело Христа, даруемое людям, существует прежде начала Литургии, и оно должно приобрести такую форму, чтобы людям было доступно его вкушение.

«Древний патерик» рассказывает о монахе, который не мог причащаться, ибо каждый раз в минуту причастия он видел на Литургии закалаемого отрока. «Когда подходили братия принимать, давалось им тело, и когда взывали они, говоря аминь, становилось оно хлебом в руках их… Если бы мог человек вкушать тело, тело и обреталось бы, но поелику никто не может вкушать мясо, посему учредил Господь хлебы для причастия. Итак, с верою ли примешь то, что держишь в руке твоей? И я сказал: верую, Господи. И когда я сказал сие, тело, которое я держал в руке моей, стало хлебом, и, возблагодарив Господа, я принял святую просфору»[204].

Или противоположный случай: Некий старец-подвижник считал, что Дары суть лишь образ Тела Христа, но не само Тело. По молитвам братии ему была открыта истина: он увидел в чаше младенца и когда после этого с верой исповедал «Верую, Господи, что хлеб – Твое тело», – и "тотчас плоть, которая была в его руке, сделалась хлебом, согласно славе таинства, и он вложил его в рот и принял, благодаря Бога. Сказали ему старцы: «Бог знает природу людей, что не могут они есть плоть сырую, поэтому Он делает Свое Тело хлебом, а Свою кровь – вином для тех, кто принимает его с верой»[205]. В Древнем Патерике заключительная фраза звучит так: «И сказали старцы: Бог знает человеческую природу, что не может она есть сырую плоть, и потому прелагает Тело Свое в хлеб, и кровь Свою в вино для приемлющих сие с верою»[206].

Отсюда будет понятнее выражение св. Ипполита Римского о хлебе и вине как «вместообразном» (антитипосе) Христа[207].

Это понимание Евхаристии находится в русле общей традиции православной мистики, согласно которой Бог «находится в Своей славе [...] но щадя нас, чтобы мы не погибли, Он положил тьму, покрывающую не Его, но нас» (преп. Симеон Новый Богослов)[208]. «Или ты не знаешь, что души человеческие никогда не могли бы перенести огня этой жертвы, но все совершенно погибли бы, если бы не было великой помощи Божественной благодати?», – говорит Златоуст уже прямо о Литургии[209]. Оказывается, благодать прячет чудеса! Так тайна Бога была спрятана в смиренной плоти Сына Марии. «Великая благочестия тайна: Бог явился во плоти» (1 Тим. 3, 16). «Тайна сия для язычников, которая есть Христос в вас, упование славы, Которого мы проповедуем, вразумляя всякого человека» (см. Кол. 1, 27-28). Это и есть тайна Причастия: «Христос в нас». А в Рим. 15, 16 говорится о совершении «священнодействия благовествования Божия». Проповедь есть таинственное священнодействие. И в христианстве тайна распахивается миру в Евангельской проповеди. Эзотерично и мистично в христианстве не то, что спрятано, а то, что открыто: Слово стало плотью[210]. Причастие таинственно не потому, что оно секретно, а потому что непостижимо. Именно потому, что в Причастии Бог дарит Себя нам, Причастие есть таинство. Не мы совершаем это действие, и потому мы не в силах его постичь.

Христос в Писании именуется камнем и скалою. Скала – камень, не обработанный рукой человека. Это естественная опора. Эта же нерукотворенность, предуказанная установлениями ветхозаветного закона и событиями священной истории, есть и в Таинстве Причастия. Например, при сооружении ветхозаветного жертвенника не использовались орудия: «посвящаемое Богу должно быть естественно»[211], то есть в конечном счете – непосредственно богосозданно. Вершинные слова православной Литургии – «Твоя от Твоих Тебе приносяще» – взяты из молитвы Давида над материалами, собранными для постройки храма: «Твоя бо суть вся и от Твоих дахом Тебе». Ведь Литургия есть созидание Храма Тела Христова.

Все иначе в протестантизме: «Мы не признаем таинства превращения хлеба в Тело Христа и виноградного вина в Кровь Спасителя, и того, что верующие якобы вкушают не хлеб и вино, но истинное Тело и Кровь Христа» – такими словами баптистский учебник догматики проводит самую главную границу, отделившую мир протестантов от традиционной Церкви[212].