Читаем Против часовой полностью

Наташе они напоминали цыган, что шастают по подмосковным электричкам. Но ничего купить ей не предложили. Впрочем, Наташа боялась оборачиваться, хотя, конечно, ей было очень любопытно. Она опасалась встретиться с этими мексиканскими цыганами взглядом, как будто ехала незаконно. Некоторое ощущение своей преступности не оставляло ее, и тот факт, что в сумочке у нее лежало официальное разрешение, никак не успокаивал. Недолгое пребывание в этой стране породило у нее ощущение, что порядки здесь напоминают российские.

Только люди значительно вежливее. И если местные милиционеры – должно быть, они зовутся полицейские – ее спросят в лоб, куда, а главное, зачем она едет, она не найдется, что ответить. К мужу? Но ведь только она одна знает, кто действительно на этом свете – на этом том свете, отметила Наташа, – есть ее настоящий муж.

Поезд дернулся, набрал ход, довольно прытко выбрался из грязных пригородов, больше похожих на деревню, завешанную сохнущим разноцветным тряпьем, – Наташа не уставала дивиться этой мексиканской частной чистоплотности при том, что вокруг, в общественном пространстве, все было так грязно, – и покатил было кукурузным полем. Но тут же застучал по мосту над довольно глубоком оврагом – каньоном, наверное, – унырнул в черный туннель, и над окном включилась настолько тусклая лампочка, что при ней не только читать, но и разглядеть лица попутчика было бы нельзя. Разве что заниматься любовью, ни к селу ни к городу подумала Наташа. И, как всякая женщина, мыслящая в этом отношении много конкретнее, чем всякий мужчина, подумала но с кем же?

Когда поезд, наконец, снова вышел на свет Божий, Наташу отвлекли виды. Поезд опять шел как бы по горе, а внизу теперь были видны буйно разросшиеся леса лиственного свойства. Наташа подумала, что они напоминают уральские – своим буйством и дикостью. Интересно, растет ли в них на солнечных полянках земляника… И тут Наташа, безусловно, снова заснула бы, разжала руки и неизвестно, осталась бы при сумочке, но в дверях началась какая-то толкотня. И в купе вошла старуха-индианка, толкая перед собой небольшую козу.

Коза, по-видимому, была совсем молоденькая и симпатичная, она умильно двигала розовыми губками и смотрела умными черными глазами из-под белых бровей. Наташа вежливо улыбнулась сначала козе, потом старухе и поняла, что опять засыпает. Она успела подумать, что старуха с козой не украдет у нее ничего, сунула сумку под бок и все-таки заснула.

<p>Глава 28. Другой вид транспорта</p>

Перед отправкой автобуса, который должен был везти Наташу из старинного города Чиуауа дальше на север, она отказалась сдавать свой чемодан в багажное отделение, которое помещалось в боку автобуса под грязной откидывающейся крышкой. Водитель лишь покачал головой и ухмыльнулся, но возражать не стал. Зато Наташа показала ему свою заветную бумажку, и он кивнул, сделал жест: мол, проходите.

Дело в том, что Наташа страшно боялась сесть не в тот автобус.

Она хотела было втиснуть чемодан под ноги, но кресла стояли слишком тесно, поэтому Наташа пересела на заднее сидение, а чемодан поставила к стенке, на пол.

Она была так возбуждена приближением к цели, что почти не смотрела на город. Заметила лишь, что этот – даже более американский, чем все виденное: все вывески здесь были по-английски. За площадью, где высился непременный, как кактус, собор с голубями, автобус, поплутав, пробился сквозь бесконечные заводские кварталы с прямыми дымящими трубами и выехал, наконец, на шоссе.

В салоне было грязно и страшно душно – кажется, никаких кондиционеров здесь не было предусмотрено. Коз никто не вез, но, судя по лицам и одежде, ехали в автобусе крестьяне, может быть, пастухи, потому что от них слегка попахивало хлевом. Кое-кто из пассажиров достал какую-то снедь, но едва у одного в руках оказалась бутылка, как шофер, видно, заметив ее в зеркало, что-то громко крикнул, и бутылка исчезла.

Наташа испытывала такое волнение, какого давно с ней не случалось: в последний раз что-то подобное она чувствовала перед защитой диссертации. Но в том-то и дело, что тогда в ее руках было защищаться, а сейчас она доверилась судьбе… Она сомневалась и всячески корила себя. За последние дни Наташа так уверилась в правильности своей авантюры, а теперь говорила себе куда, зачем, зачем… Сейчас, в этом вонючем автобусе, Наташе казалось, что она и здесь Валерку не найдет, как не нашла его в Мехико. И уже уговаривала себя: ну ничего, ничего, надо только убедиться, а деньги ведь есть, и есть в Москву обратный билет… Она уже представляла, как, сидя на уютной кухне Алки, она будет потягивать мартини – Алка пила только мартини с кампари и соком, – и рассказывать о своих невероятных приключениях. Нет, не о том, конечно, что не нашла никакого Валерки, – Алка не знала о цели ее поездки, и никто не знал и не узнает, только Сольвейг, но это не в счет, – а о головокружительном приключении на карибском острове и о фиесте мексикана…

Перейти на страницу:

Похожие книги