Против черного барона

Сбросив бомбы на скопление врангелевской пехоты, мы развернулись на обратный курс. На полпути к аэродрому я заметил кавалерийский отряд. Как только мы появились над ним, кавалеристы спешились, положили коней и сами залегли. Новая загадка. Разве это не красная конница? Ведь здесь же наш тыл. Почему же кавалеристы боятся своих самолетов? Или не заметили звезд на крыльях?

Снижаться всем звеном не хотелось. Но и пролететь, не проверив своих сомнений, тоже было нельзя. Я решил так: пусть Вишняков с Васильченко идут домой, а сам спущусь, посмотрю. Пока они будут готовиться к очередному вылету, успею вернуться.

Качнув крыльями, я дважды махнул рукой в сторону аэродрома. Ведомые поняли мой сигнал и полетели дальше.

Отдаю ручку от себя, и «ньюпор» переходит в крутое планирование. Земля стремительно приближается. Неподалеку от проселочной дороги хорошо вижу более полусотни коней рыжей масти и прижавшихся к ним кавалеристов. Вдруг они, как по команде, вскочили и, вскинув винтовки дали по мне залп. Заметив, что все конники в погонах, я открыл огонь из пулемета. Испуганные кони понеслись в разные стороны…

Беру ручку на себя, и самолет послушно переходит в набор высоты. Вторую атаку делать не стал. Нужно было как можно быстрее предупредить своих о прорыве белых.

Через несколько минут на другой дороге обнаруживаю еще большую группу врангелевцев: эскадрона два кавалерии, броневик, артиллерийскую батарею и около двадцати подвод. Они тоже движутся к Аскании-Нова, спешат, хотят застать наших врасплох.

Внезапно прямо перед собой вижу черный «хэвиленд» с белым хвостом. Он идет на юг, гораздо ниже и поэтому не замечает меня. Решаюсь атаковать. Как учил Крутень, главное — внезапность.

Атакую врага сверху сбоку. До него не более ста метров. В вырезах кабин хорошо видны головы летчика и летнаба. Еще секунда, еще… И в этот момент оттуда в мою сторону хлестнула огненная струя трассирующих пуль. Заметили!

Целясь, оттягиваю пластинку гашетки. «Хэвиленд» резко разворачивается на меня и тоже открывает огонь.

Мы стремительно сближаемся и расходимся левыми бортами. Между нами метров пятьдесят. Гляжу и глазам своим не верю: рядом, совсем рядом, в вырезе кабины, — перекошенное злобой лицо Шебалина. Я машинально вскинул левую руку и погрозил ему кулаком. Он — тоже… На какую-то долю секунды наши взгляды встретились. Мы узнали друг друга. Я рванул «ньюпор» вверх вправо. Он бросил «хэвиленд» вниз.

Иду во вторую атаку. Теперь нападаю снизу сзади. Стараюсь держаться точно за хвостовым оперением «хэвиленда», чтобы летнаб не стрелял. А про себя думаю: «Вот и встретились, господин полковник! А, господин Шебалин? Бывший господин!»

Боясь перебить стабилизатор и рули глубины своего самолета, летнаб «хэвиленда» действительно вскоре прекращает стрельбу. Но тут Шебалин закладывает крутой вираж и разворачивается мне навстречу. Снова строчит его пулемет.

Зная, что «ньюпор» легче, маневреннее «хэвиленда», ухожу свечой вверх и снова атакую. Вдруг мой пулемет замолкает. Заглядываю в коробку пулеметной ленты — она пуста. Вот досада! И зачем столько патронов затратил во время первой атаки… Обрадовался: «знакомого» встретил…

Все ближе оперение вражеской машины. Шебалин не выдерживает и гонит «хэвиленд» вниз, к земле. Длинные трассы, вылетающие из летнабовской кабины, проносятся выше моего «ньюпора».

Если бы враги знали, что у меня не осталось ни одного патрона… Тогда бы они показали свою смелость! Нет, нельзя испытывать судьбу! Разворачиваюсь и, описав широкую дугу, беру курс на аэродром. Два чувства переполняют душу. Радуюсь, что заставил Шебалина удрать. Уверен: он с горечью вспомнил наш последний разговор. Другое чувство — тревожное: врангелевцы прорвали фронт и быстро движутся на север, растекаясь по Таврии. Они уже недалеко от Аскании-Нова.

Едва я, приземлившись, вылез из кабины, ко мне подбежал Савин. Думалось, что я огорчу его своим сообщением. А получилось наоборот: он первым меня ошеломил.

— Из разведки вернулся Иншаков, — торопливо заговорил комиссар. — Видел белую кавалерию. Она уже возле Григорьевки, в пятнадцати километрах отсюда. Получен приказ немедленно перелетать в Нижние Серогозы. 16-й отряд уже в Каховке. Связь со штабом войск прервана. Все…

Савин помолчал, нахмурившись, и предложил:

— Иван Константинович! Я мигом соберу людей и займусь отправкой технического имущества. А вам лучше позаботиться о перелете.

Я согласился. Быстро определили, кому что нужно сделать.

Карлу Скаубиту я приказал возглавить четверку самолетов. Сразу после взлета требовалось найти белогвардейскую колонну войск, ближе других подошедшую к Аскании-Нова, и разбомбить ее. Только после этого можно было уходить в Нижние Серогозы. С другим звеном я решил улететь последним.

Перед вылетом Скаубит попросил разрешения ненадолго отлучиться. Он ходил на кладбище попрощаться с дорогой ему могилой сына. Вернулся оттуда суровый. Взлетел, собрал группу и взял курс на юг.