Против интеллектуальной собственности

Выделение из пучка прав, который мы называем собственностью, и сохранение за автором права копирования весьма проблематично. Получит ли индивид, например, права запоминания? Представьте, что я написал книгу, дал ее вам почитать, но зарезервировал за собой одно право: право запоминания. Буду ли я после этого иметь право привлечь вас к суду, если сумею доказать, что вы запомнили название и первую букву книги?[86]

Но третьи лица все равно представляют проблему для этой теории. Даже если продавец объекта как-то смог «зарезервировать» некоторые права использования по отношению к проданному объекту, как он сможет предотвратить использование третьими сторонами непосредственно наблюдаемой информации с этого объекта или считанной из него? Сторонники теории резервирования прав могут сказать, что непосредственный покупатель Б₁ связан обязательством не воспроизводить книгу; этот результат может быть достигнут имплицитным контрактом между А и Б₁. Но давайте представим, что третья сторона Т₁, которая находит забытую книгу и просто изучает информацию, содержащуюся в ней. Или представим, что третья сторона Т₂, которая никогда не имела книги в собственности и даже не видела ее, узнает информацию, содержащуюся в ней из слухов, граффити, несанкционированной е-мэйл рассылки и т.д. Если даже книга каким-то образом не содержит «права копирования», как это запретит Т₁ и Т₂ использовать содержащееся в ней знание? И даже если мы скажем, что Т₁ как-то «связан» контрактным сообщением, напечатанным в книге (что совершенно недоказуемо), как может быть Т₂ связан каким-либо контрактом или зарезервированным правом?

Ротбард пытается обойти эту проблему следующим образом:

Обычное возражение звучит следующим образом: хорошо, для Грина (покупателя) будет преступным производить или продавать купленную у Брауна мышеловку; представим, что кто-то другой, Блэк, который не заключал контракта с Брауном, видит мышеловку в руках у Грина, а после этого начинает производить и продавать копии. Кто тогда должен быть наказан? Ответ будет таким … никто не может приобрести больше титульных прав собственности на что-либо, чем их было заложено в этот объект при продаже или передаче. Грин по контракту с Брауном не владел полным правом собственности на мышеловку, из его прав изначально были исключены права … на продажу репликаций. Поскольку право Блэка на мышеловку не может быть больше, чем право Грина и, владение идеями об устройстве мышеловки в голове Блэка не может быть больше, чем у Грина и, соответственно, Блэк тоже будет нарушителем прав собственности Брауна, хотя сам и не заключал прямого контракта.[87]

Эта аргументация имеет несколько проблем. Первая состоит в том, что Блэк просто видит мышеловку. Он не видит и не имеет доступа к мыслям в голове Грина. Да ему и не нужен доступ к ним, чтобы продублировать непосредственно наблюдаемые принципы работы мышеловки.

Далее, «владение» идеями в голове столь же иллюзорно, как и «владение» трудом. Только редкие ресурсы могут находиться в собственности. Упуская из виду то, что редкость — неотъемлемый аспект присваиваемых вещей и объект действия правила первого завладения при присвоении вещи, Ротбард и другие приходят к ошибочному мнению, что идеи и труд могут находиться в собственности. Если мы вспомним, что идеи не могут находиться в собственности (так как не являются редкими ресурсами), что создание не является ни необходимым, ни достаточным условием возникновения права собственности, что труд не должен «находиться в собственности» для завладения вещью, тогда проблемы, вызванные этим неверным мнением, исчезают.

Если Блэк как-нибудь завладеет идеями, воплощенными в вещи, изобретенной Брауном (в примере Ротбарда, он «случайно увидит» вещь), то неважно, включает ли мышеловка «право копирования». Потому что Блэк не нуждается в таком разрешении на использование своей собственности так, как он считает нужным. Как именно ситуация «случайно увидел» делает Блэка нарушителем прав Брауна?