Против князя Владимира

Войско отправилось в поход в самую стужу, перед Водосвятом. Шло скорым маршем, частью на санях, а больше своим ходом, останавливалось только на дневные привалы и ночлег. Бойцы принимали горячую пищу, отогревались у костров, а потом вновь продолжали путь. Так и шли день за днем, миновали Ладогу, вслед Онегу, дальше уже на юг по Двине. Дорога в полторы тысячи верст заняла почти два месяца - мороз уже сменился оттепелью, а полки двигались все дальше. Проследовали через только что проложенные просеки и гати к Каме, по ней уже вышли к своим землям. Поселенцы встречали воинов с радостью и облегчением после почти двух лет вражеского окружения. Хотя булгары к ним особой жестокости не проявили, но и бед доставили немало - обложили податями, даже за небольшие долги забирали в рабство, да и со свободным людом обращались ненамного лучше.

Встретили оставшиеся от прежних полков разрозненные подразделения - они отошли вглубь земель под напором врага и перебивались все прошедшее время с хлеба на воду. Без общего командования активных боев не предпринимали, только изредка совершали вылазки - больше с целью добычи пропитания, чем навредить противнику. Распределили окруженцев по ротам прибывших полков, продолжили поход уже с ними. Первые столкновения с вражескими постами произошли под Елабугой, смяли их, почти не задерживаясь. Саму крепость не стали брать, только оставили один полк для его блокирования, а остальные пошли дальше, стараясь скорее, не вступая в серьезные сражения, занять все правобережье Камы до начала ледохода. Противник же отступал, обескураженный наступлением неизвестно откуда взявшегося русского войска, запирался в крепостях, по-видимому, рассчитывая отсидеться в них до подхода подмоги.

Варяжко на этот раз с войском в поход не направился - обстоятельства не позволяли оставлять Новгород на столь большой срок. Беспокоила ситуация, складывающаяся в Киеве - как с новым князем, так и вестями о Владимире. По донесениям агентов, Борислав стал вести политику, вызвавшей смуту и брожение в народе, особенно с выбором веры. В Киеве появились посланники римской церкви, между ними и священнослужителями из Византии началась борьба за умы и души людей. К ним еще присоединились языческие жрецы, пытавшиеся вернуть прежнее влияние, так что у народа просто терялись ориентиры - за кем же следовать, чья вера самая правильная? Поступить так, как Владимир - принудить людей принять то же католичество, которого сам придерживался - у Владислава духу не хватило. Да и понимал, что силы и авторитета у него пока еще недостаточно, фактически пустил важное дело на самотек.

Одновременно с католическими миссионерами объявились посланцы германского короля, составившие ближнее окружение новоявленного князя. Под их диктовку принял указы, далеко не во всем отвечавшие интересам русских земель. Заключил союзный договор со своим бывшим сюзереном со взаимными обязательствами, среди них и военными. По нему Киев должен был принять на постой рыцарский отряд в три сотни копий как бы в помощь от возможного нападения войска бывшего князя. Какие-то основания к тому были - Владимир действительно заручился поддержкой византийского императора Василия II, тот согласился дать войско для похода на Киев. Но все же больше доверия вызывало предположение, что Оттон III пошел на такой шаг ради сохранения власти своего ставленника, чтобы после привязать Русь к планируемым им военным компаниям против польского короля Борислава 1 или того же Василия II.

Русь все больше втягивалась в орбиту европейских разборок, становилась разменной пешкой в планах крупнейших политических игроков. Вина в том ложилась как на прежнего и нового князей, в борьбе за власть призвавших на помощь коронованных хищников, так и в какой-то мере на самого Варяжко, невольно спровоцировавшего подобный расклад. Вновь возникли мучающие душу сомнения - верный ли избрал путь в новой жизни, сам себе задал вопрос: - Почему же его деяния, без ложной скромности - выдающиеся, приносят Руси и его народу только вред? Все больше проливается кровь, приходят новые беды, как-то справляешься с ними, а взамен другие, с худшими последствиями. Правил бы Владимир как в прежней истории, пусть с насилием и обманом - нет же, вмешался, разве стало от того лучше? Честно ответил - хуже! Тем горше становилось на сердце - ведь все делал по совести, выполнял свой долг не жалея себя, почему же тогда так плохо складывается?

Глава 13