Против правил (СИ)

- Вопросы? - донесся до задумавшегося Майка голос лектора. Молодой человек посмотрел на часы - ну вот, уже и конец, пора бежать на антропологию! А про женщин он здесь так ничего и не узнал. То, что преподаватель рассказал об их хитрости и коварстве - ерунда. Сын миллионера снова подумал о своих сестрах, а заодно и о братьях и кузенах с кузинами - если говорить о хитрости, да и, называя вещи своими именами, об уме, то ни один из них не годился ему и в подметки. Все они делали только то, что требовали от них дед, отец и дядя Дэвид: хорошо учились, копили карманные деньги, записывая все расходы в специальные тетрадки, и следили друг за другом, по любому поводу ябедничая взрослым и получая за это вознаграждение. Все они готовились в будущем заниматься семейным бизнесом и даже помыслить не могли о том, чтобы выбрать себе дело по душе. А ведь у каждого из его родных сестер и братьев было такое дело, была своя мечта, от которой все они безропотно отказались, даже не попытавшись поделиться ею с отцом. Хотя им было известно, что в юности у отца тоже была мечта - он хотел стать архитектором, но дед не стал его даже слушать. А вот Майк отца услышал, еще когда был совсем маленьким: услышал, как он рассказывал о своем увлечении, и запомнил. А потом напомнил ему об этом перед тем, как сказать, что его не интересует ни бизнес, ни политика, а интересует жизнь людей, обитающих на другой стороне земного шара. Настолько интересует, что именно ее изучением он и собирается заниматься всю свою жизнь. Смог бы отец после такого вступления оказать ему? Вопрос риторический.

Именно поэтому он, Майк, теперь изучает антропологию в Гарварде, а Родман, Стивен и Энн с Мэри зубрят ненавистные экономические формулы. Потому что он умнее их всех. И вообще умнее большинства мужчин и женщин.

* * *

Почему он именно сейчас, спускаясь с дерева, в ветвях которого был спрятан дом вождя, вспомнил о той лекции, хотя уже давно не думал ни об университете, ни вообще о своей скучной жизни в Америке? Из-за разговора о дочках главы племени, потерявших в войне с соседями своих женихов? Или из-за того, что под деревом как раз проходила младшая жена вождя, совсем юная и очень красивая, так что взгляд молодого человека невольно задержался на ее едва прикрытом бронзовом теле. Майкл не стал задумываться об этом. Он точно знал, что гарвардский преподаватель, считавший женщин более хитрыми и беспринципными, чем мужчины, глубоко ошибался. Ни местные смуглокожие папуаски, ни оставшиеся за океаном американки, разумеется, ни в чем не превосходили сильный пол. Иначе они помешали бы мужчинам развязывать войны и убивать друг друга, убивать их возлюбленных, братьев или сыновей. Но ни белые женщины из цивилизованного мира, ни темнокожие дикарки ничего не могли сделать против этого - и никогда не смогут.

* * *

В этом племени Майкла в хижину вождя пока не приглашали, но он не сомневался, что рано или поздно побывает в ней. А пока ситуация его даже забавляла - надо же, есть на Земле еще места, где члена семьи Рокфеллеров "не принимают"! Дома все посмеются, когда он об этом расскажет. Хотя до этого еще далеко, пока он домой не собирается, у него еще слишком много дел здесь, в Новой Гвинее.

- Родольф, скажи старику, что я удивлен, - наклонился молодой исследователь к стоящему рядом переводчику. - Я пришел сюда в надежде увидеть смелый и гордый народ, который не забывает свои традиции и не боится соседей. А увидел пугливых, как райские птички, людей, которые позволили чужаку сбить их с толку и отказаться от заветов их предков. Сможешь это перевести?

- Смогу, но их это обидит, - предупредил его Родольф. - Они, конечно, ничего нам не сделают, но иметь с ними дело дальше будет уже невозможно.

- Переведи так, как я сказал, - велел Майкл.

Его товарищ пожал плечами:

- Как знаешь, мое дело маленькое...

Он повернулся к стоящим рядом двоим туземцам и произнес несколько фраз на их языке. Лица их остались невозмутимыми, но глаза более молодого на мгновение сверкнули яростью - в этом переводчик не ошибся. Старший же из папуасов то ли умел еще лучше скрывать свои чувства, то ли и в самом деле отнесся к словам белого гостя с философским спокойствием. Он вздохнул и начал отвечать Родольфу - довольно медленно, четко выговаривая каждое слово. Майкл нахмурился. Его спутник, голландец по происхождению, вырос в Новой Гвинее и свободно говорил на нескольких папуасских диалектах, в том числе и на языке племени, в котором они сейчас находились. И вождь племени уже имел возможность убедиться в этом. Тем не менее, он говорил так, словно боялся, что переводчик неправильно поймет его. Словно хотел донести до него что-то особенно важное.

- Ну? Что он сказал? - нетерпеливо накинулся Рокфеллер на Родольфа, как только асмат замолчал.