Против «псов-рыцарей»

Помню, на Висбю мне вдруг передали, чтобы забрала своего мужа из таверны «Гнилая кожа». Внутри взыграло, терпеть не могу пьяных, меня воротит от одного вида глупых рож и лезущих изнутри апломба и наглости. Вот почему нормальные в трезвом состоянии люди, напившись, в большинстве своем превращаются в идиотов? Действительно, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке.

Очень не хотелось разочаровываться и в Вятиче, потому шла, как на Голгофу, буквально тащила себя в эту самую «Гнилую кожу». Так и есть, Вятич почти в обнимку с каким-то краснорожим типом, у которого глаза давно собраны в кучку. Орали так, что и прислушиваться не нужно, чтобы понять, о чем речь. А речь, между прочим, шла о силе Новгорода, о том, что вся река буквально утыкана секретными подводными гадостями, обычно уложенными на дно, но в случае необходимости поднимающимися и запирающими фарватер.

Мне бы и заикнуться о таком вслух не позволил, а сам орет. Я подошла, постучала Вятича по плечу:

– Эй, тебе не хватит на сегодня?

Сначала он просто отмахнулся, я готова была уже уйти и не связываться, но сотник вроде разглядел меня:

– О, жена явилась! Садись, щас допью, и пойдем. Выпей с нами…

– Вот еще!

Он почти грубо потянул меня на лавку рядом:

– Сядь.

Вроде собираясь поцеловать, Вятич приблизил свое лицо к моему, закрывая от остальных и… я не поверила себе – у него были совершенно трезвые глаза!

– Тихо, Настя, так надо. – И снова пьяный хохот: – Вот женка, никуда от нее не скроешься!

С тех пор я знала, что пьяный Вятич – это просто аттракцион, чтобы задурить головы остальным. Впечатление было абсолютным, он ничем не выделялся среди остальных, разве что в драки не вмешивался, как-то умудряясь их избегать.

Вот и теперь за несколько дней Вятич умудрился перезнакомиться с самыми разными «нужными» людьми и осторожно внушить, что первому, кто придет на Гардарику и сумеет пройти те самые пороги, достанутся, можно сказать, несметные богатства. Кажется, среди воинов пошло гулять убеждение, что самое страшное у Гардарики это пороги. Это нечто вроде их Локки, водопада в море, низвергавшегося в бездну неизвестно куда. На вопрос, почему же туда спокойно ходят торговые суда и даже по нескольку раз за сезон, следовал ответ:

– А… а… это хитрость! Ш-ш-ш… только тебе по секрету: место заколдовано, торговые корабли пропускает, а боевые застревают на порогах. Вот! Только никому, молчи как рыба!

Взгляд в кучку, речь почти бессвязная, внушается прямо в лицо собеседнику, но громовым голосом. Ясно, мужик напился и выбалтывает государственную тайну врагам, причем в принудительном порядке. Все твердо обещали молчать как рыбы, может, и молчали, но откровения новгородца слышало столько тех, кто был еще в состоянии что-то понимать, что никакой разведки не надо.

Но не всегда Вятич просиживал в кабаках, часто мы ходили по торгу и вообще по городу, интересно посмотреть, как живут люди в древней Швеции. Жили, в общем-то, так же, как и в Новгороде, продавали и покупали, смеялись и плакали, ссорились или братались, выпивали, трудились, радовались… люди везде и всегда люди, это в них неискоренимо.

Плохо то, что прошла почти неделя, а ничего путного придумать так и не удалось. То есть мы изрядно попугали викингов ужасами войны против новгородцев, но прекрасно понимали, что их этим не проймешь и поход не сорвешь. Нам нужен был кто-то серьезней и основательней. Но как попасть к королю или даже Биргеру? Прийти и объявить, что мы с душевной беседой о том, что такое хорошо и что такое плохо? Пошлют подальше в буквальном смысле слова.

Помог, как всегда, его величество Случай. На торге Вятич вдруг кивнул на стоящего чуть в стороне шведа:

– Смотри, Биргер.

Биргер один, трое ражих детин чуть поодаль, готовые в мгновение ока оказаться рядом и расплющить о землю любого, кто посягнет на драгоценную шкуру их хозяина. Я уже давно заметила, что, вообще-то, Биргер никого не боится, а эта троица бездельников явно лишь для престижа.

– Я хочу с ним поговорить.

– О чем?

– Попробую объяснить, что идти на Русь сродни самоубийству.

– Настя, он очень проницателен и многое способен понять и без твоих слов. Как бы не сделать хуже.

Я понимала, что это вполне возможно, но упорствовала:

– Вятич, я попробую рассказать ему о его будущем, а потом предостеречь от похода.

– Неужели ты думаешь, что опытный воин испугается страшилок женщины?

– Ты же сам говоришь, что он проницательный, значит, нутром поймет, что я не такая, как все вокруг.

– Слушай, не такая, а ты не боишься, что именно из-за этого твоя голова может слететь с плеч?

– Я осторожно…

Через пару минут Вятич окончательно убедился, что спорить с женщиной просто бесполезно, и махнул рукой:

– Я буду неподалеку. Очень не рискуй, если почуешь опасность, лучше прикинься дурочкой.

Вот уж спасибо, дельный совет. Радовало одно: если нужно прикидываться, то я, по мнению Вятича, все же не дурочка.