Против «псов-рыцарей»

– Зря не веришь. – На мгновение я притормозила, решая для себя, что стоит говорить, а чего нет, но потом мысленно махнула рукой. – Про твое будущее все правда, и про поход тоже. Он закончится ничем, а тебя в нем ранят, – я вспомнила шрам на реконструкции облика Биргера и кивнула, словно соглашаясь сама с собой, – в правую бровь.

– Ты женщина из Гардарики и потому думаешь, что рана может испугать мужчину. Я воин, и меня шрам только украсит.

– Этот нет, ты даже постараешься все скрыть, выдать за колдовство. А ранит тебя молодой князь Александр из Хольмгарда. Копьем в конном бою.

– Ха! Это значит, что доберусь до Хольмгарда. А город, где я побываю, да еще и на коне, будет принадлежать мне!

Я чуть не ляпнула, что не доберется, что бой будет в устье Невы у порогов, но вовремя сдержалась. Этого говорить нельзя, предупрежденный Биргер может не задержаться на месте будущей Невской битвы или к ней подготовиться.

– Ты можешь верить или не верить, но когда тебя ранит князь Александр, постарайся как можно скорее уйти, иначе… Я не стану тебе рассказывать, что может быть иначе, все равно сейчас не послушаешь, просто запомни мои слова.

Во шантажик! Пусть сам придумает всякие ужасы, от похода его все равно не отговорить, зато если Невский и правда его ранит, то уносить ноги Биргер будет быстро. Не ноги, а ласты… или весла? Какая разница, главное, чтобы не двинулся дальше порогов до нужного времени. Поэтому, уже повернувшись, чтобы уйти, я вдруг оглянулась и добавила:

– И еще. Будь осторожен на порогах в Неве. Их нельзя пройти без попутного ветра, у русских много хитростей приготовлено против незваных гостей, берегись. А лучше всего не ходи!

– Почему ты говоришь все это мне?

Мгновение решило все, я вспомнила Лушку и вдруг заявила:

– Потому что ты нравишься моей сестре.

Бред! Сказать такое мужику, причем такому, как Биргер, могла только женщина, но, видно, это и сработало.

– Почему-то я верю тебе…

Ну и верь, хорошо бы и вовсе в поход не ходить, если веришь. Но он стоял молча, и я отправилась обратно к Вятичу.

От почетного эскорта Биргера мы с сотником удалялись тоже молча, и только на достаточном отдалении Вятич поинтересовался:

– Ну?

– Попугала. Не знаю, что получится, но он поверил.

– Настя, это не остановит, он уже заварил такую кашу, что отказаться теперь не может.

– Вот и я о том же! Раньше надо было приезжать, пока они свой дурацкий ледунг не объявляли!

– Когда? Раньше ты за Батыем гонялась, тебе не до шведов и Биргера было.

Женщина из Хольмгарда ушла, а Биргер все смотрел задумчиво на волны. Он не придал значения ее угрозам по поводу ранения, настоящему мужчине ли бояться ран, даже в лицо? Нужно только запомнить об опасности прохождения порогов в устье реки. Неужели она думала, что сможет испугать Биргера настолько, чтобы отказался от похода? И дело не в том, что объявлен ледунг, а в том, что Биргера самого манили восточные земли.

Хольмгардские купцы привозили такие товары, что руки сами чесались отобрать все. Но Биргер прекрасно понимал, что, отобрав единожды, просто перекроет путь купцам и те повезут свои ценности дальше в Любек. Сигтуна, как когда-то Бирка, во многом держится на товарах с востока, этих купцов обижать нельзя.

Он распорядился, чтобы пришел Агнар. Лучше все услышать от своего человека, который не станет врать или пугать.

Агнар почти недоуменно смотрел на Биргера. С чего это зять короля так заинтересовался Хольмгардом и его молодым князем? Но рассказывал, постепенно втягиваясь и увлекаясь воспоминаниями.

Агнар («достойный воин») бывал в Хольмгарде трижды, а в Альдегьюборге и того больше, даже счет потерял сколько. Приходилось сопровождать купеческие когги. Купцы народ хитрый, они объединились вон в союз, договорились и все чаще ходили не отдельными судами, а целым караваном, нанимая драккары для защиты. Агнар так ходил дважды, когда впереди драккар Севара, за ним три больших когги, потом шел драккар самого Агнара, потом еще два купеческих судна, и замыкал драккар Раудкара.

Ох и досталось тогда рыжему! Нападавшие то ли поздно углядели караван, то ли нарочно взялись за последнего, но больше всех пострадал именно Раудкар. Пока остальные развернулись, пока подоспели, рыжему даже бороду пощипали. Но и нападавшие вольные пираты были биты не на шутку.

Но Биргера не интересовала пострадавшая рыжая борода и кудри Раудкара, он снова спросил о Хольмгарде и князе Александре. Агнар махнул рукой:

– Мальчишка! Борода начала ли расти? В Хольмгарде все решает не князь, а вече, нечто вроде нашего тинга, только туда допускаются все взрослые и свободные жители города. Орут так, что едва ли можно что-то понять, но решениям обязаны подчиниться все, даже князь. Представляешь, Биргер, они князя не выбирают, а нанимают! Вместе с дружиной нанимают, чтоб защищал.

– Какой смысл нанимать молодого князя? Если он совсем мальчишка, то как сможет защитить?

Агнар пожал плечами, он и сам этого не понимал, но никогда не задумывался. Этот хольмгардский князь не жил в самом городе, а потому попадался на глаза редко.