Против «псов-рыцарей»

Если бы сделала это, то и он никуда без меня не поплыл, добирались бы вместе в Новгород, но я вдруг представила, что своим малодушием могу испортить всю малину, сорвать столь сложную и изящную операцию по разделению нынешних союзников и тем самым обречь князя Александра даже непонятно на что… Нет, если моя трусость может привести к столь плачевным последствиям, то меня лучше придушить прямо на причале.

Вятич, услышав столь мазохистские рассуждения, хмыкнул:

– Я могу проще, можно отправить тебя обратно в Москву, не дожидаясь, пока сложишь буйну головушку.

– Нет, только не это!

– Настя, почему ты так не хочешь возвращаться?

– А ты вместе со мной вернешься? А… не вернешься. Тогда в чем вопрос? Ладно уж, доберусь я до Новгорода сама, так и быть.

– Только обещай в битву не лезть, просто посидеть рядом с княгиней…

Говорил и прекрасно понимал, что ничего этого не будет, что я обязательно полезу и в Невскую битву, и еще куда-нибудь.

Хорошо, что Еремей отплывал на следующее утро, долго страдать не пришлось, неизвестно, до чего я бы дострадалась. Одно дело – осуждать чужое малодушие и совсем другое – бороться с собственным. Собственное оказалось таким упорным… оно находило лазейку за лазейкой, норовя убедить меня не лезть на рожон, понадобились настоящие усилия, чтобы задавить сомнения, переубедить саму себя. Никогда не думала, что мне себя может быть жалко.

Как много человек может выяснить о самом себе, когда его, что называется, «припечет». Удивительно, но я, не побоявшаяся трупов в Рязани, ударов ордынских мечей в дружине Коловрата, стычки с ордынцами при прорыве из Козельска и даже встречи с нечистью в заколдованном лесу у Вуги, боялась остаться одна даже на время, точно Вятич был моим талисманом, моим оберегом, моей защитой. Наверное, так и было, но сколько можно ходить на поводке? Пора бы уже и своими ножками…

Так, все! Пересаживаемся с трехколесного велосипеда на двухколесный, и безо всякой поддержки. Так страшно бывает, когда человек впервые садится за руль сам да еще и на оживленной улице, но проходит время, и он привыкает же? Вот и я привыкну, большая уже девочка.

К чему, обходиться без Вятича? Но дело не в привычке, я просто не хотела этого.

– Вятич, а ты меня не бросишь насовсем?

– Как тебе такое могло прийти в голову? – На сей раз он не собирался отделываться шуточками, все было серьезно. Вятич уткнулся мне в ухо и зашептал: – Настя, роди мне сына.

– А можно?!

– А почему нет?

– Только если ты приедешь за мной в Новгород! На безотцовщину я не согласна.

– Договорились.

Вот и все, наше судно отвалило от причала, я помахала Вятичу рукой, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не разреветься.

Движения гребцов были слаженными в такт ударам во что-то там, вроде гонга, потому причал отодвигался все быстрее. Пока шли без парусов, но еще чуть – и Вятич вообще скроется с моих глаз. Как надолго? А вдруг навсегда?!

Меня охватила паника, она росла, как снежный ком или лавина в горах. Вдруг я больше вообще не увижу Вятича?! Я осталась одна, совсем одна в этом непохожем на привычный мне мире. Было мгновение, когда я едва не бросилась с ладьи в воду, чтобы плыть обратно. Как же я без Вятича?! Без Лушки, без Анеи? Одна-одинешенька!

Я вдруг начала понимать, что потеряла. Столько лет быть словно в сейфе банка под хорошей защитой и теперь вдруг эту защиту потерять.

Чтобы прекратить внутреннюю истерику, стала думать не о предстоящих трудностях, а о том, что нужно сделать. Прежде всего добраться до Новгорода и к князю Александру. В конце концов, выжила же я в Рязани, да еще как выжила. А здесь ни трупов вокруг, ни ордынцев за стеной… Конечно, может, трупов нет пока, а рыцари хуже ордынцев, но думать об этом не стоило вовсе. Если заранее бояться, то зачем и в лес ходить. Сидела бы себе в московской квартире, радовалась жизни и не лезла в средневековые разборки на Руси.

Так, прекращаем истерику и думаем о том, как не опозориться. Вот вернется Вятич, что я ему скажу? Чуть не получила инфаркт, потому что струсила? Ни фига! Нас такой мелочью, как плавание на ладье, не возьмешь, мы сожженную Рязань прошли. Как вообще может чего-то бояться та, которая водила конную дружину? Ну, ладно, не дружину – рать и с помощью Вятича, но ведь водила! Батыя не испугалась, а каких-то там мужиков с ведрами на башке боюсь?

Убеждать себя пришлось довольно долго, но получилось. Во-первых, никакие мужики с ведрами мне не угрожали, во-вторых, когда это еще будет, в-третьих… Да какая разница? Я, Настя Федорова, снова попала в средневековое приключение и свою задачу выполню с блеском. А предупреждению Вятича, чтобы не лезла в Невскую битву, внимать не собираюсь, он это хорошо понял. Неужели я, боевой командир партизанского соединения, именуемого «Настина рать», испугаюсь каких-то шведов? Ни-ни!

Биргер дурак, хотя и умный. Зря он не внял предупреждениям, если ему не врежет копьем в лоб князь Александр, то это сделаю лично я. Все, решено, будем бить Биргера. Вятич прав, пока Батый громит Европу, нам надо разобраться на северо-западе.