Против света

— У Грегора было «зрение», — язвительно ответил Блэк. Упоминание о Кроули раздражало его. — Алистер дальше собственного носа не видел. Все его «видения» исходили от других, он получал их через Грегора, Уарду, Виракам, Ахиту… список длинный. Грегор обладал настоящим «зрением», но заблуждался, считая, что Книга хранится у меня, а когда нашел ее, тут же потерял из-за козней Кроули. А что получил Алистер? У него не было силы использовать магические печати, и он напрасно изводил Грегора. Даже Остин Спейр мог приводить их в действие только в присутствии Йелд Паттерсон. Возможно, в конце Алистер и приобрел зрение — в самом конце. Но он был пустой оболочкой, когда пытался взять штурмом Врата. Только почитайте Лавкрафта, и вы поймете, что это означает.

Блэк содрогнулся и помотал головой; с уголков его губ сочилась легкая пена, слилась в радужные шарики, готовые вылететь в открытое окно, раздуться до гигантских космических кораблей и направиться к далеким звездам. Свет этих звезд пылал в его глазах.

— Теперь я все понимаю, — шепнул он. — Вы правы. Все вокруг — лишь иллюзия.

А тот с улыбкой взял со стола небольшой флакон.

— Я заберу его, доктор Блэк. Незнакомец поднялся и быстро ушел.

— Vinum sabbati, vinum sabbati, — нараспев произнес мой дядя. Затем пробормотал нечто, звучавшее так:

Жаба желта, желта, желта —
Гвинейская луна в пруду у пса.

Шар потускнел, прерывистые вспышки утихали внутри. Маргарет взглянула на меня. Я попросил ее убрать шар, — он слишком явно напоминал пузырек, готовый взлететь к звездам. Наш шар никуда не летел, но я видел в нем дядю Фина и Чужого, знать которого мне совершенно не хотелось. И все же, не удержавшись, я спросил у Маргарет:

— Кто это был? То чудище на корточках?

— Его называют Желтым, — вот все, что она ответила.

У меня было дело в городе, и я оставил Маргарет отдохнуть. Мне хотелось навести справки о некоем Огюсте Буше, который много лет назад торговал на Ченсери-лейн древними скульптурами и фантасмагорическими масками. Что-то в словах Желтого навело меня на мысль, что мсье Буше мог оказаться важным звеном в цепи моих поисков. Но найти его не удалось. Когда я покидал Лейн, невероятная жара воскресила в моей памяти летний день моей юности, когда я получил от Буше статуэтку Мефистофеля, оставившую по себе странные воспоминания, которые я уже описывал в другой книге.

Когда я свернул на Хай-Холборн, меня окликнул старый приятель по фамилии Морли. Мы не виделись много лет. Он пригласил меня в свою квартиру на соседнюю Фёрнивал-стрит, и мы провели остаток вечера за приятной беседой, полной нескончаемых воспоминаний. Уже прощаясь, я спросил его о мсье Буше и его магазине.

— Святые небеса! — воскликнул Морли. — Знаешь, что там нашли во время ремонта?

Он не стал дожидаться моего ответа.

— Под фундаментом был огромный резервуар. В нем обнаружили скелет ископаемого ящера и груду человеческих костей.

На залитую солнцем улицу, подрагивавшую от грохота катившихся на Хай-Холборн автомобилей, упала тень. Я почувствовал, что всматриваюсь в шар Маргарет и вижу окутанную дымкой топь в «Мальвах», берега, соскальзывающие в море у Данвича, болота в Рэндлшемском лесу, где ползучие твари, пришедшие Извне, медленно выбирались на сушу…

Морли продолжал рассказ:

— Дело быстро замяли.

— Когда это произошло? — у меня пересохло во рту, и я с трудом выговаривал слова.

— Году в 47-ом. Ты тогда, кажется, уехал на Восток. Помню, я еще сердился, что ты не оставил адреса. Детали разбирательства мне сообщил приятель, юрист, работавший на Лейн. Они делали все, чтобы предотвратить огласку. Это были кости молодых женщин, так что поговаривали о колдовстве и прочей чертовщине. Но кто или что в двадцатом веке — тем более, в Лондоне — мог приносить жертвы крокодилу? Уж точно не Огюст Буше!

Морли говорил серьезно. Я оставил его раздумывать над этой загадкой, отныне ставшей и моей.

В начале осени я получил от главного архивариуса Ипсвича пакет официальных документов, связанных с Брандишем в Суффолке и поместьями Вайрдов. Разобрав кипу бумаг, я, наконец, обнаружил материалы дела.

В сопроводительном письме архивариус заверил меня, что не существует записей о рождении Маргарет Вайрд, но есть свидетельство, что Маргарет Абигайль Ла-виния Вайрд была обвинена в колдовстве и казнена 11 августа 1588 года. Материалы обвинения, рассматривавшегося на выездной сессии Суффолкского суда, утверждали, что она была «…замечена, когда гляделась в кривое зерцало, излучавшее сияние, а из оного зерцала тянулись к ней страшные щупальца и вылетали различные тени, от коих исходило мерзостное жужжание. Сама же она нередко сопровождала одну из сих тварей и, когда та разбухала до размеров чудовищных, похотливо совокуплялась с ней в Рэндловом лесу. И вставал тогда над лесом великий слепящий свет, и множество карликовой нечисти летало и ползало в Данвиче, смущая всех, кто таковое движение видел».