Против света

Я обнаружил, что некоторые магические печати из Гримуара, в том числе многократно повторенный крючковатый символ из склепа, просочились в наш мир благодаря книгам и рисункам Остина Спейра, попавшим к некоторым известным мне оккультистам. Можно представить, какое впечатление они производили на случайно нашедших их коллекционеров, особенно если вспомнить портрет Черного Орла в кабинете дяди Фина. Однако печати не просто были символами, — они открывали порталы в иные миры и, несомненно, представляли опасность. Спейр сам говорил мне, когда удавалось склонить его к разговору о ведьме-наставнице, что она происходила от салемской линии, связанной с древними культами, в которых главенствовали Внешние Существа. Зная о деяниях Аврид в Брандише, я понимал, что содержание Гримуара имеет непосредственное отношение к страшным сектам, о которых упоминал Лавкрафт в рассказах, считавшихся беллетристикой. Один из его персонажей, Мисквамакус, как и Черный Орел, был посланцем Внешних. В шестнадцатом веке Аврид встречалась с такими существами в Рэндлшемском лесу, и они использовали ее тело, как канал связи с Землей. Хотя тело это умерло, Они остались живы. Они, точно жабы, перепрыгнули в другие тела; одним было тело Элен Воган. Ее гибель описал Артур Мейчен в «Великом боге Пане». А Они все еще были живы. Они прыгнули вновь, и Йелд Паттерсон жила… и умерла. Она передала своего «насельника» молодому художнику, и жизнь его отныне была запятнана кровью, сочившейся с крыльев этой твари. После смерти Йелд воцарился покой — ненадолго. Перескакивая из тела в тело, Внешние распространились по Земле и соткали непостижимо сложную сеть зла, а в 1956 году — за год до смерти дяди Фина — Они объявились снова. Корабль, доставивший Их на Землю, видели в Уэльсе неподалеку от Еиаморгана. Полиция в Порткоуле сообщала о том, что из моря появился «кроваво-красный объект, с зубчато-черной полосой в центре». Между прочим, Порткоул находится рядом с Кан-длстоном, где я и обнаружил Гримуар — оккультный источник волшебства Спейра и магии Алистера Кроули.

— Не было ничего подобного. Пространство разделяет предметы, время разграничивает события. Но на самом деле нет ни предметов, ни событий.

Маргарет сняла покрывало с шара, и я увидел, что эти слова произнесло сидящее на корточках существо, беседующее с Финеасом Блэком. Оно продолжило:

— Люди ссылаются на память о прошлом, но это ложное представление. Воспоминания — не отражения событий прошлого, это мысли, возникающие в настоящем; событий прошлого не существует. Оцените собственный опыт, и вы всё поймете.

Дядя скептически поднял брови:

— Значит, мы вообще ничего не чувствуем?

— Человек лишается чувств только во сне без сновидений, — продолжал незнакомец. — Но, наяву или во сне, поток наших ощущений похож на свет солнца на древней стене, — неровная поверхность создает иллюзорную видимость предметов и событий. А лунный свет памяти рисует перед нами театр теней, и нам кажется, что мы сами в нем играем.

Я увидел по-стариковски дрожащий палец дяди, указывающий на картину Дали на стене кабинета.

— Этот художник, — произнес он, — этот величайший художник выразил смысл ваших слов в своей формуле параноидально-критической деятельности, которая выявляет бредовые фантомы скрытых желаний и проецирует их на канву памяти. И все же, — прошептал он, — Сен-Клер пробудил во мне подавленные воспоминания, после его ухода даже тени изменились. Нет сомнений, что Дали обнаружил истину случайно, или, скорее, истина открылась ему в ослепительном видении. Если бы он применил свое зрение в магии, а не в эстетике, он бы открыл Врата. Теперь ему нет покоя, он одержим существами, парящими у границ лиловой зоны.

Его губы почти не шевелились, словно говорила маска:

— Безумный Грегор считал, что ему суждено обнаружить Гримуар. Более того, он полагал, что книга у меня и что я намеренно выдернул ее из потока, влекущего его к ней.

Дрожащий голос Блэка возрос до сердитого крика.

— Тише! Тише! — убаюкивающим тоном прошептал незнакомец, словно пытаясь образумить дитя. У дяди Фина действительно было лицо ребенка, ужасного ребенка. Казалось, он наблюдает, как что-то движется за окном, испуганный и предвкушающий приключение.

— Кроули говорил, что, взбираясь на гору с Грегором, он однажды увидел тролля, — произнес сидящий на корточках.