Против течения

– А ты-то кто будешь, уж не молодая ли? – разозлилась я.

– Да помоложе тебя. Из-за своей глупости ты и мужа потеряла, если до сих пор об этом не догадываешься…

Итак, звонила женщина. И отчего-то я решила, что Илона, хотя по голосу этого нельзя было понять.

– Кстати, а почему бы вам не позвонить ему на сотовый, – для чего-то спросила я. Отправлять недоброжелателя по адресу мужа! – Или у вас нет его нового номера?

Она не ответила, но трубку не положила. Просто громко дышала, как в фильмах ужасов. Мне стало смешно.

– Илона, ты что ли? – спросила я.

Трубку тут же отключили.

Что она от меня хочет, если это Илона? Чтобы я разошлась с мужем? Но тогда… Что-то я не слышала про предстоящий развод Вёртышевых. Не позвонить ли Фёдору, не спросить… Обязательно спрошу. Раньше я бы стала уверять себя, что не хочу отвечать подлостью на подлость, а теперь… Может, и правда приятели разводятся? А если нет, что же тогда Алёна решила, и своё оставить и моё забрать?

– Ванечка, – спросила я мужа в один из ближайших вечеров, – ты случайно не знаешь, Вёртышевы не разводятся?

Муж побледнел. Я даже сама не ожидала такой реакции.

– Почему ты об этом спрашиваешь?

Совсем не умеет своими эмоциями управлять. На мгновение мне стало его жалко. Обманывать, хитрить за столько лет так и не научился.

– Представляешь, мне кое-кто звонит и дышит в трубку. А ещё гадости говорит. Например, что я своего мужа потеряла. То есть, тебя!

В комнате повисло молчание. Я не захотела его длить. Не испугалась, просто стало как-то не по себе. Встала и сказала:

– Пойти что ли, блинчиков испечь?

А на кухне я взяла, да и набрала номер телефона мужа Илоны, Фёдора Вёртышева, чтобы узнать наверняка: как дела у него на семейном фронте?

– Федя, привет, это Юлиана.

Он всегда относился ко мне с симпатией, только дружеской, ничего больше, и порой мы могли с ним поболтать на тему университетской жизни, как две подружки.

– Юленька, здравствуй! Сто лет тебя не слышал. Говорят, вы купили дом и по этой причине зазнались, со старыми, но бедными друзьями больше не общаетесь.

– Ты прав, Федюня, зазнались мы. Знаешь, что такое – зазнаться? Возгордиться, возомнить о себе, выказывая пренебрежение к другим…

Федор злился, когда я порой вот так объясняла ему очевидное. Но я никак не могла удержаться и слегка его не позлить.

– Юль, не доставай меня своими филологическими примочками, а? Ты же не для этого мне позвонила?

– Не для этого… Послушай, Фёдор, а мы не могли бы с тобой встретиться?

– С удовольствием, Юлечка, с удовольствием! Давай завтра в час дня в кафе «Ивушка зеленая». Знаешь, возле «Моста поцелуев».

Я приблизительно знала, где это кафе. Недавно проезжала мимо, оно как раз строилось, просто на название не посмотрела. Найду, не маленькая. Вообще-то я могла бы всё, что мне нужно, выяснить и по телефону, но уж больно вопрос был деликатный. И по понятной причине я о нашей встрече с мужем Илоны своему мужу ничего не сказала.

Фёдор уже сидел за столиком, но меня заметил не сразу. А, заметив, вскочил, едва не опрокинув стул.

– Юлька, обалдеть можно! Что ты с собой сделала? В смысле, как ты этого добилась?! Такая красотуля, глаз не отвести… Теперь я понимаю, почему моя жена в последнее время о тебе спокойно говорить не может! Злится, шипит, как змея… Пластику что ли сделала?

– Не говори глупости. Другой оттенок волос, другая стрижка, каблуки – вот и вся премудрость.

– Как же я раньше этого не видел? В смысле, твоей красоты. Увел бы у Ваньки и глазом не моргнул…

Как выяснилось, я соскучилась по комплиментам. Это тоже показатель твоей деградации. Когда тебе перестают говорить комплименты.

– Федь, ну закругляйся уже. Хватит комплименты рассыпать!

– Не могу. Мужик я или не мужик? Фигура, ножки, про грудь я уже молчу… А чего ты раньше-то ноги не показывала? И грудь не носила…

С каждой минутой Фёдор всё больше смелел, а я от неожиданности будто воды в рот набрала. Но потом опомнилась. Скорее всего, наш друг тянет время. Боится, что предстоящий разговор будет не из приятных.

– Федька, если бы мне не нужно было с тобой поговорить, я бы ушла, честное слово!

– Ладно, ладно, молчу, но хороша! Сколько мы с тобой лет знакомы. Пятнадцать? О, горе мне, где были мои глаза!

Таков он, Вёртышев, уж если начнет прикалываться, не остановишь!

Впрочем, он сам наконец угомонился и уставился на меня глазами дамского угодника. Их брак с Илоной был для него третьим, и я бы с уверенностью не могла сказать, что последний. Если бы я хоть одним словом или намеком пошла ему навстречу, Феденька не посмотрел бы на то, что наши семьи столько лет дружат. Отчего-то я в этом не сомневалась.

Он меня отвлекает, и я никак не приступлю к делу.

– Федя, у меня к тебе вопрос, скажем так, не очень скромный… Какие у вас с Илоной отношения?

– В смысле? – удивился он.

– Ну, вы не собираетесь разводиться? Не поссорились ли?

– Это она тебе так сказала?

В его голосе сквозила не тревога, а вроде пренебрежение. И даже некая усталость. Мол, чего только мне слышать не приходится!

– Сначала ответь на мой вопрос.