Против течения. Книга 3

— Ребята, просто спасите моего сына и убейте остальных. И... наловите мне этих летающих, с рогами.

Получив приказ, кукры в едином порыве бросились на стены домов. Цепляясь крепкими пальцами за камни стен, они стремительно забирались на крыши, а оттуда прыгали на канжди, пытаясь выбить из сёдел воинов. Теперь среди лесных началось смятение. Не ожидавшие столь яростной атаки со стороны элсарцев, они спешно доставали из ножен кривые мечи, пытались рубить кукров. Однако тем всё было нипочём. Они могли драться даже без одной руки или с рассеченной грудиной. Их скидывали вниз, но они опять вставали и лезли на крыши домов. Несколько лесных воинов уже были выброшены из сёдел, скатились по крыше на землю и там встретились с армией городских стражей. Бой закипел на земле и в воздухе, площадь взорвалась воплями боли. Лесной владыка затрубил в рог, созывая своих обратно. Растерянного и напуганного Тиреда лесные окружили с четырёх сторон, чтобы не отдать кукрам. Но это оказалось тщетно — нельзя убить мертвецов. Им не страшны ни стрелы, ни клинки мечей. Уничтожить окончательно удавалось только тех, кому отрубали головы. Сразу три кукра набросились на лесных из оцепления Тиреда. В руках у них не было оружия, но кукрам оно было без надобности — истыканные стрелами и едва ли не разрубленные пополам, они ломали лесным шеи и бросали вниз.

Но много обезглавленных кукров лежали на площади. Тела бывших врагов перемешались, смерть обнимала в своих объятиях всех одинаково.

Колдун повернулся к магам и приказал:

— Помогите защитить город.

— Мы не можем оставить вас одного, мессир! — робко возразил один из магов: низкорослый и тощий, отчего он казался мальчишкой, который стащил мантию у брата.

Колдун помрачнел.

«Ты ставишь мои способности ниже её?!» — спросил его взгляд.

— Простите, мессир, — пробормотал, стушевавшись маг.

Остальные, чтобы не злить главу Ордена, поспешили убраться восвояси.

Спустившись на площадь, маги тоже вступили в бой с лесными. Они шевелили губами, произнося заклинания, и слова их, словно цепи сковывали воинов, швыряли их на землю. Стражам оставалось только подбежать к ним и добить или связать верёвками. Мире вспомнилось, как они с Гаем пытались взять в плен лесного воина. Чтобы не стать пленником, лесной откусил себе язык и захлебнулся собственной кровью. Страшная смерть, но для лесных лучше умереть так, чем потерять свободу.

Колдун вновь приблизился к Мире и обнял за талию, больно сдавив рёбра.

— Кажется, ты сочувствуешь этим дикарям? — спросил он. — Так смотри, как славные силы Элсара уничтожат их.

— За что ты меня мучаешь? — вырвалось у неё. — Я и так полностью в твоей власти.

— Не полностью, — возразил он с некоторой досадой. — В тебе ещё жив крохотный росток сопротивления. Я хочу чтобы ты посмотрела во тьму, чтобы она вошла в тебя и ты стала частью неё.

— Для этого ты хочешь чтобы я смотрела, как умирают те, кто мне дорог? — голос Миры задрожал.

— Да. Однажды ты поймёшь, что тебе дорог только я. Это будет славное перерождение. Тебе нужно лишь перестать бояться тьмы, разрешить ей заполнить себя.

— Такого никогда не будет! — процедила она сквозь зубы.

Колдун рассмеялся:

— Будет, вот увидишь. Ты ещё удивишь саму себя. Из тебя получится прекрасный цветок зла.

— Ты сумасшедший! — прошептала Мира.

Он улыбнулся, словно она сделала комплимент. Наклонившись к её уху и касаясь его губами, Колдун произнёс:

— Ты говорила, что обожаешь удивлять. А я обожаю наблюдать за перерождением души. За тем, как всё, что казалось прочным, рассыпается, обнажая сердцевину — голенькую и беззащитную как личинка. А затем я начинаю формировать новое существо.

Мира отчаянно дернулась в сторону, пытаясь освободиться от него, но Колдун держал крепко. Слишком крепко для обыкновенного человека. Мире казалось, будто её окольцевали щупальца спрута.

— Знаешь, — сказал он. — Сначала я хотел убить тебя. Ты была как мелкое насекомое, которое зудит и зудит над ухом, мешая сосредоточиться на важных делах. Но потом я решил оставить тебя для себя и заняться твоим перевоспитанием. Заметь, я ни разу не вступил с тобой в физическую близость, хотя мог бы.

Он по-хозяйски засунул руку под корсаж её платья, смял грудь и больно сдавил сосок. У Миры на глазах выступили слёзы, но она в самом деле не смогла ничего сделать. Просто стояла, как живая кукла: делай с мной что хочешь.

— Но это скучно, — сказал Колдун, наконец оставив её грудь в покое. — Я хочу, чтобы ты сама пришла ко мне и молила о сексе.

— Никогда! — выдохнула Мира.

Он опять рассмеялся и произнёс со значением:

— Однажды.

Мира сквозь слёзы посмотрела на дерущихся под Куполом лесных воинов и кукров. На одного из воинов как раз напал кукр, но товарищ лесного рубанул мечом и голова кукра полетела вниз. А воин с мечом уже развернул канжди и полетел к Башне. У Миры перед глазами замелькали радужные круги, словно она взглянула солнце. В шлеме и кожаных доспехах с нашитыми на них металлическими пластинами к ним приближался Гай.

«Этого не может быть!» — подумала Мира.

А сердце уже зашлось от счастья.