Против течения на велосипеде

После обеда мы надели непромокаемые штормовки на случай дождя и отправились к озеру. Мы никогда не видели наше озеро в мае. Интересно, какое оно теперь. Дорога к озеру начиналась на краю деревни после деревянного моста. Быстрая шумная речка Тунгуска, вода в которой была холодной даже летом, отделяла Курганку от леса. Едва мы подошли к реке, как увидели, что мост, по которому летом проезжали машины и шагали туристы в деревенский магазин, затоплен. Вода поднялась так сильно, что не оставила и намёка на то, что когда-то здесь вообще был мост. Речка узкая, казалось бы, проложи пару скамеек и перейдёшь. Но не тут-то было. Я нашла палку в кустах на обочине и попробовала измерить глубину речки над затопленным мостом: палка ушла под воду примерно на полметра. Значит, перейти эту речку в брод не получится: вода холодная, течение сильное, того и гляди, стащит с моста, и искупаешься в ледяной Тунгуске. Мы огляделись в растерянности. По левую руку от затопленного моста над Тунгуской повисло нечто чёрное деревянное: то был старый разрушенный мост. Построили его давным-давно натруженными руками колхозников с пламенными сердцами, наверное, ещё во времена славы кукурузы — «царицы полей»… По тому мосту когда-то проезжал транспорт, срубленный из огромных брёвен, мост поднимался высоко над Тунгуской, и весеннее половодье ему было нипочём. Теперь же деревянные опоры прогнили, брёвна рухнули вниз и торчали из реки, как огромные корявые пальцы неведомого чудища…

— Ты же не собираешься идти по разваленному мосту? — я растерянно посмотрела на Жеку, отлично понимая, что она намерена делать.

— Можешь переплыть речку в Надеждином корыте, — улыбнулась Жека и направилась к развалинам.

— Я боюсь там идти, я упаду! — паниковала я.

— Падать нельзя. Там видишь вон какие из воды торчат? — Жека показала на деревянные «пальцы», и я представила, как лечу вниз прямо в руки этого чудовища.

— Женя, я знаю, что надо сделать! — вдруг осенило меня. — Надо привязаться верёвками. Ну, как альпинисты, понимаешь?

— А верёвку-то альпинистскую где возьмём? — Жека с недоверием глянула на меня.

— Так в магазине же! Не обязательно альпинистскую, обычную можно. Пойдём у тёти Кати спросим! — мне думалось, что верёвка и впрямь способна защитить нас от падения.

Мы явились в магазин. Как и положено сельскому магазину, здесь было всё: и печенье, и молоко, и гвозди, и тазы с кастрюлями. Три мотка хозяйственной верёвки для нас тоже нашлось.

— Никак стираться собрались, девчонки? — тётя Катя с любопытством посмотрела на нашу покупку.

— Ну, — кивнула я.

— Каждая по тридцать метров будет. Однако много белья-то у вас!

— Ага, — я опять кивнула, мы поспешили выйти из магазина, и скоро оказались у старого моста, который из последних сил, скрипя и охая, всё ещё старался соединить два берега Тунгуски, не сдаваясь упрямому времени.

— Так. Закрепимся вот здесь, — я деловито показала на ствол ивы, растущей на берегу, войдя в роль бывалого альпиниста…

Я помнила пару видов узлов, вязать которые меня однажды учил папа в походе. Руки словно сами повторили одну из комбинаций, и вот один край верёвки привязан к дереву, другой — ко мне.

— Фантастически ты, Юлька, смотришься в обвязке из бельевой верёвки! Тебе бы ещё бусы из прищепок на шею! Городские сумасшедшие выходят на свободу! Аха-ха! — расхохоталась Женька. — Только бы не встретить тут никого, нас, правда, за идиоток примут!

— Ну чего ты смеёшься!

— Интересно, верёвка-то выдержит? — Жека рванула верёвку что было сил.

— Должна, — я всё равно была довольна своей идеей, а ещё тем, что пришла эта прогрессивная мысль именно в мою светлую голову.

Я было собралась идти, как за моей спиной со стороны деревни послышался мужской голос:

— Девчонки-и-и! — к мосту приближался Захарыч, одна рука у него была занята тряпичной авоськой, свободной он махал нам.

Николай Степанович Захаров жил на берегу озера уже лет пять, а может, и больше. И деревенские жители, и обитатели берега Данилова звали его Захарычем, вероятно думая, что это его отчество. Мы встречали его каждое лето, стали здороваться, как со всеми местными, а в прошлом году разговорились и узнали, как его звать на самом деле. Был он истопником бань на берегу, чистил лес от сухостоя, работал на строительстве деревянных домиков — небольшой базы отдыха для путешественников вроде нас.

— Здравствуйте, — ответили мы с Жекой в один голос.

— Когда приехали? Надолго к нам?

— Да сегодня только. Дня на четыре, — улыбалась Жека, поглядывая то на меня в «обвязке», то на Николая Степановича.

— А вы чего тут делать собрались? — наш собеседник тоже обратил внимание на мою оранжевую бельевую верёвку. — Верёвок навязали каких-то…

— Да мы это… — я засмущалась, моя блестящая идея вдруг начала меркнуть, как обгоревший бенгальский огонь. — А вы как на озеро добираетесь?

— В смысле? Трамваев тут ещё не пустили. Но к лету председатель обещал! Зуб давал — прям до пляжа! — рассмеялся Николай Степанович.

— Через речку как переправляетесь? Мост ведь затоплен, — уточнила Жека.

— А этот вам чем не мост? — мужчина показал на деревянные развалины.