Против течения на велосипеде

Тело моё вдруг обмякло, опало, кулаки сделались ватными, а топор невероятно тяжёлым. Мы вышли в сени, на полу лежало перевёрнутое корыто, видимо, о его бок и запнулись те двое, покидая дом. Я подняла тонкий крючок, скрученный из металлической проволоки, толкнула входную дверь, и мы вышли на улицу. Снег растаял, в предрассветных сумерках уже отчётливо прорисовывались и сарай, и покосившаяся баня, и забор дровяника с зияющей дырой.

— Что тут у вас случилось? — спросила хозяйка.

Муж Надежды держал охотничью двустволку, внимательно осмотрел дом и показал на окно в сенях: в пустом деревянном прямоугольнике надувались занавески, а потемневшая от старости рыхлая оконная рама стояла на земле, прислонённая к завалинке дома. Рядом притулились лом и лопата. Судя по всему, с помощью ломика злоумышленники вытащили оконную раму. Душа моя сжалась при той мысли, что мы с Жекой могли крепко спать и не услышать, как те лезут к нам в дом. Этой тяжёлой ржавой лопатой они могли огреть нас, и что бы было тогда… Вообще я поняла, что в своих рассуждениях лучше избегать частицы «бы», она лишь напускает туман и отвлекает от главного. А главное сейчас то, что всё хорошо окончилось.

— Ну и дела, — голос Надежды был по-прежнему ровным, лицо, обрамлённое синим платком, тоже не выражало беспокойства.

— Спасибо, что пришли к нам среди ночи, — Жека перевела взгляд с лопаты на дыру в заборе, и стало понятно, кто и зачем её сделал.

— Забор надо бы Вань, подлатать, — обратилась Надежда к мужу.

— Починим, чего уж там. Они больше не придут, — успокоил нас хозяин, закуривая.

— Почему? Ведь у них не получилось задуманное, — возразила я.

— Шакалы потому что трусливые. Не придут, — уверил нас Иван.

И действительно, наступивший день был самым обыкновенным. Прогулялись до озера по сырым лесным тропинкам. Радушная Александра напоила нас свежим чаем с мятой и чабрецом и словно невзначай рассказала, мол, не зря об этих местах слагают легенды, и что здесь, на берегу этого особенного озера, хорошо получается медитировать. Мы удивлённо глянули на неё.

— Не знаете, что это такое? Хотите, я проведу для вас медитацию?

— Спасибо, конечно, но вдруг голову снесёт, и что потом делать?.. — отказалась я, потому что не имела практики медитаций, вообще слабо представляла, в чём её суть, для меня понятие «медитация» располагалось где-то между сеансом гипноза и консультацией экстрасенса. Словом, я не доверяла ни Александре, ни её «медитациям».

— А в городе голову не сносит от работы? — ухмыльнулась Александра.

— Бывает, бывает, — вздохнула я и перевела разговор на другую тему.

Захарыч пошёл с нами в деревню за хлебом и рассказал, как Александра появилась здесь, на берегу Данилова. Оказывается, эта женщина — мать троих взрослых детей. Когда-то давно она, оставшись без мужа, поехала на заработки в Москву, а мегаполис затянул, проглотил её своей голодной пастью, вырваться из которой удалось лишь спустя девять трудных лет. Уставшая, опустошённая, разочарованная иллюзорностью успеха, которым часто ошибочно наделяют жителей столицы, Александра в отчаянии подалась в какую-то секту, отписав квартиру сомнительной религиозной организации, стала странствовать по миру, лишившись средств к существованию и потеряв связь с детьми…

Эта ночь прошла без приключений, мы хоть и старались не смыкать глаз, но сон взял своё, русло нашего разговора постепенно стало петлять из стороны в сторону, путаться и спотыкаться, а потом и вовсе потеряло чёткие очертания и провалилось в бездну усталости и темноты.

Рано утром мы уже стояли с рюкзаками под козырьком автобусной остановки, дожидаясь рейсовый «пазик» до города, и слышали, как люди встревоженно обсуждали каких-то беглых заключённых, которые скрывались от правосудия в местных лесах, устроившись на базу Данилова озера разнорабочими, где не требовались ни паспорт, ни характеристики с предыдущих мест работы. Ещё говорили, что эти двое ограбили несколько деревенских домов, где жили старики, и даже угнали чей-то мотоцикл, но милиция из райцентра их всё-таки задержала. Так вот, значит, кем были наши непрошеные гости… Невидимый таинственный узел был развязан. Мы наконец сели в автобус. Я, почувствовав себя в безопасности, крепко уснула, и мне не мешали ни кочки, ни выбоины разбитой сельской дороги.

…Я встала с кровати, накинув поверх пижамы мягкий махровый халат, и не умываясь, прошла в кухню, откуда доносился аромат кофе. У плиты Стоял Андерсен, снимая турку с огня.

— Доброе утро, — улыбнулся он.

— Доброе, — казалось, я всё ещё не могла до конца вернуться в свою реальную сегодняшнюю жизнь.

— Сложное путешествие было, знаю. Отдыхай, — сказал Андерсен, поставил чашку горячего кофе передо мной на стол, зашнуровал ботинки и ушёл в этот раз через входную дверь, как нормальный человек.