Против течения (сборник рассказов)

–      Эвелина, ты уж прости меня, пожалуйста. Я совсем потерял голову и как-то грубовато тебя соблазнил.

–      Серёженька! Это не ты меня грубо соблазнил, это я тебя нежно соблазнила. Прямо так, как описано в одной французской книжке. В ней так и написано: поломаться, хотя бы немного, надо обязательно.

–      Линочка! А я даже не догадывался, что ты у меня такая плутовочка! А зачем ты–то меня соблазняла?

–      Серёжа! Ты действуешь под напором своей испорченной чувственности...

–      Какой, какой чувственности?

–      Серёжа, я же у тебя не первая... подруга.

–      Да, у меня вообще никогда никаких подруг не было! Я, когда увидел тебя в платье, просто ошалел...

–      Серёженька, милый, давай договоримся: когда ты захочешь мне соврать, ты лучше помолчи.

–      Хорошо, молчать я тоже умею.

–      Ну вот, ты сразу и обиделся. Мне кажется, что ты даже не догадываешься, как я тебя люблю.

–      Правда?

–      Конечно! Мне мама с детства говорила, что я – однолюбка, и когда встречу своего человека, сразу пропаду. Ты знаешь, когда я тебя полюбила?

–      Н–нет.

–      Когда ты уносил меня на руках от стаи волков. Я почувствовала вдруг что–то такое... Ну это просто невозможно словами высказать... Потом ты отвёз нас в город. Тебя долго не было, и я уже решила поехать к вам в заповедник и всё рассказать твоей маме...

–      Лина! Так ты обо всём с мамами советуешься?

–      Конечно, Серёжа! Не с подругами же мне советоваться!

–      Лина, а ты, оказывается, умнее меня.

–      Нет, Серёженька! Это ты умнее меня, а я – просто хитрая девчонка, вырвавшаяся из–под родительской опеки и строящая далеко идущие планы.

–      И какие планы, Линочка?

–      Нет, Серёжа, это просто самый обычный девичий бред... А что я родителям скажу, почему меня так долго дома не было?

–      Лина! Завтра утром я увезу тебя в район вашего дома, а ты скажешь родителям, что у меня сломался мотоцикл, ты смогла приехать только на утреннем автобусе, а я нашёл машину и уехал на буксире к себе домой.

–      Да, Серёжа, хорошо ты выдумываешь... И какой я, бедненькая еврейская дурочка, у тебя «буксир»?

–      Лина, послезавтра, около двух часов дня, я буду ждать тебя рядом со станцией. Поедешь со мной в мою империю, которая называется «Заповедный рай». Ну как, придёшь?

–      Серёжка, а что мне теперь делать?... Конечно, приду.

В два часа дня к Серёжке, ожидающему Эвелину у своего мотоцикла, подошла... Лёня с рюкзаком за спиной.

–      Лёня! – обрадовался сильно сомневавшийся в том, что она придёт, Серёжа. – Ну, что ты родителям сказала?

–      Я им, Серёжа, ничего не сказала, они же ушли на работу, а я написала записку: «Дорогие мама и папа! не волнуйтесь! У меня всё в порядке. Я просто немного поживу у своей подруги. Целую! Ваша непутёвая дочь Эвелина».

–      Нет, это слово я только сейчас придумала. А надо было написать «беспутная дочь».

–      Лёня! А ты в этом наряде тоже красивая. И как это я не догадался! Волки меня с толку сбили. Ну, что, поехали на покос?

–      Серёжа, а ты научишь меня сено косить?

–      Да, я, бывалый таёжник, беру над тобой шефство. Если пожелаешь, я могу тебя даже научить выть по–волчьи.

–      Нет, Серёжа, уж лучше я останусь Ярославной.

У нашего таёжника–шефа хватило терпения доехать только до ближайшей полянки, на которую он свернул с дороги, заглушил мотор... и на крылья его мотоцикла полетели походные Лёнины брючки и «девичий бред» Эвелиночки.

(Случайно оказавшаяся поблизости стая волков долго и внимательно наблюдала за творившимся на мотоцикле безобразием... Раньше стая ещё сомневалась в выборе своего жизненного пути, отдавая даже некоторое предпочтение человеческой цивилизации, но после увиденного окончательно предпочла свою, более высоконравственную и более человечную, волчью цивилизацию).

Жили Серёжа и Эвелина преимущественно в палатке, замаскированной под шалаш, на берегу живописного небольшого озерца, которое, чтобы отличить от Вшивеньких и Чёрненьких озёр, Серёжа называл просто Сереньким. Местоположение его было весьма удачным: и от дома недалеко, и покосы рядом, и подъезд нормальный, и в самом озере полные рыбой мёрды и садки. Иногда в Серёжкины силки попадались зайцы и даже глухари, которых Серёжа сразу уносил на разделку маме, чтобы не смущать сценами потрошения деликатное сознание совсем ещё юной Диночки.

В убогих представлениях христиан и мусульман Рай – это полное безделье, только жратва и восхваление Создателя (или, вернее, плутоватых посредников). А вот у Серёжи и Лины, тоже наслаждавшихся райскими красотами, каждый день увеличивалось и количество копёшек заготовленного ими на зиму сена.

Однажды Серёжа с покоса вернулся к своему шалашу. Его очаровательная молоденькая хозяйка как бывалая рыбацкая жёнка ловко разливала по тарелкам густую наваристую уху, потом посмотрела на своего «работника», вздохнула и призналась:

–      Серёжа, твоя мама приходила.

–      Да? И о чём она с тобой беседовала?

–      Она сказала, что тебе скоро надо будет ездить в Челябинск, а мне тут одной оставаться нельзя.