Против ветра

Ника не шевелилась.

Я вышел из кухни, выключил в зале свет и лег на диван, укрывшись пледом. Ника еще несколько минут возилась на кухне, откуда доносился шум воды и звон посуды. Затем свет погас, квартира погрузилась во мрак и тишину.

Не смотря на поздний час мне не спалось. Я долго крутился на диване в поисках удобной позы. Глаза привыкли к темноте и через некоторое время стали различать очертания предметов. Я напряженно прислушивался к каждому шороху, ожидал услышать движение в противоположном конце коридора, но все было тихо. Из спальни не доносилось ни единого звука. Время стало густым словно кисель, и потянулось неимоверно медленно. Напряженный организм не позволял погрузиться в глубокий сон, за ночь я просыпался раз семь, каждый раз недоумевая, почему еще не утро.

Проснулся за час до будильника и долго лежал, глядя в потолок. Как там Вероника? Хорошо ли ей спалось? В мыслях я давно лежал в своей постели рядом с ней, ощущал ее присутствие, тепло. От всего этого тело нестерпимо ныло словно от затяжной судороги. Нужно снять напряжение, вот только как, когда она совсем рядом? Опять душ? Помогает, но ненадолго. Но все-таки это лучше, чем ничего.

Я заставил себя встать, скоро шесть, нужно подумать о завтраке. Забравшись в душ, минут пятнадцать стоял под горячими струями воды, пока тело окончательно не расслабилось. Вытерся насухо и только в этот момент вспомнил, что чистые вещи лежат в спальне и взять их заранее я не удосужился. Халат вчера отдал Нике, спортивки и майка остались в зале. Я обкрутил полотенце вокруг бедер и вышел из ванной намереваясь вернуться в зал за вчерашней одеждой. Сделав шаг, понял, что не я один бодрствую. Из кухни доносились характерные звуки готовящегося завтрака. Я высунул голову в дверной проем. Действительно, на кухне хлопотала Вероника, ставя тарелки на стол.

— Привет, — с легкой улыбкой поздоровалась она. — Я имела смелость посягнуть на неприкосновенность твоей кухни и приготовить завтрак. Что ты обычно ешь по утрам?

Я понял, что я опоздал. Видимо, пока я наслаждался водными процедурами, она успела одеться и разогреть еду. Вот я лопух!

— Доброе утро, — ответил скомкано, наблюдая за развернувшимся на кухне действием, — обычно я дома не завтракаю.

— Ааа, — протянула девушка и неловко застыла с чайником в руках. — Надеюсь, ты не против, что я у тебя здесь немного похозяйничала?

Ее слова прозвучали как-то совсем уж робко, так что мне стало не по себе. Мы же не на работе.

— Совсем не против, — бросил такой же неловкий ответ, — я сейчас вернусь.

Рванул в спальню и закрыл за собой дверь. Постель аккуратно застелена, чистое белье осталось нетронутым лежать на комоде. Халат аккуратно сложен и лежит на краю кровати. Похоже, девушка спала не расстилая постели и укрываясь лишь халатом. Я отмахнулся от промелькнувшей перед глазами соблазнительной картины и стал одеваться.

Через пять минут при полном параде пил горячий чай с бутербродом. Последний раз я так завтракал, когда… В памяти невольно всплыло непрошенное воспоминание: другая кухня, другая девушка, такая же красивая и молодая, теплый чай, бутерброды, непринужденный разговор… Боль нахлынувшей давней обиды разрушило очарование утра. Я нахмурился, понимая, что своим затянувшимся молчанием все испортил. Девушка расценила мое настроение по своему и терпеливо ждала, пока я доем. Сама же не притронулась даже к чаю, который приготовила для себя.

Я встал из-за стола, внутренне злясь на себя за проявленные чувства, которые Нику не касались ни в коей мере. Мне пора давно все забыть и простить, но глубоко уязвленное самолюбие не позволяло этого сделать, и каждый раз болью реагировало на любой отголосок из прошлого.

— Ника, я отвезу тебя домой, как мы вчера и договаривались. К десяти на работу успеешь?

— Да, Сергей Михайлович, спасибо. Я буду даже раньше.

Я хотел было отреагировать на официальный тон девушки, но передумал. Сейчас не место и не время. Непринужденность общения на сегодняшнее утро уже исчерпана.

Всю дорогу опять ехали молча, думая каждый о своем. Въехав в уже знакомый двор, я остановился у самого подъезда. Ни ядовито-желтого "Доджа", ни черного "Мерседеса" нигде видно не было. Ника собралась выходить, но я остановил ее прямым вопросом:

— Ника, поехали вместе со мной в командировку. Это всего на три дня. Я договорюсь с руководством, это не проблема.

Девушка посмотрела на меня как-то странно. В ее глаза одновременно плескалось удивление, недоумение и растерянность.

— Вы надо мной смеетесь, — после секундного замешательства утвердительно произнесла она, и ее губ коснулась едва заметная улыбка.

— Нет, ни капельки, — ответил серьезно. — Ты была когда-нибудь в Казани?

Ее улыбка стала чуть шире.

— Вот где-где, а в Казани я не была.

— Вот будет повод побывать. Все будет оформлено официально.

— Мне надо подумать, — протянула она задумчиво и вышла из машины, хлопнув дверью. Заскочила в подъезд, даже не обернувшись.

***

Я стоял у стола начальника, словно школьник на экзамене, смотря прямо перед собой. Лев Давыдович подписал очередной документ и протянул мне.