Против ветра! Русские против янки

Не носи он теперь синий мундир — мог бы надеть серый. Даже теперь пробраться на Юг несложно. Там поймут, русские им теперь союзники. Но стрелять в нынешних товарищей?

В северном Мэриленде подобную проблему решал другой человек. Бригадный генерал Мигер. Человек-легенда. Человек-знамя, за которым пошли в огонь американской междоусобицы тысячи ирландцев.

— Юг — союзник Англии, — говорил он еще несколько месяцев назад, — и, сражаясь за Союз, мы бьемся с врагом ирландской свободы.

За ним шли. У них было свое, зеленое с золотой лирой, знамя, и старый боевой клич «Faugh-a-Ballagh!» был достойным ответом на улюлюкающие завывания южных мятежников. Они верили — сегодня Юг, завтра Канада, послезавтра Зеленый остров. Родина, на которую они вернутся освободителями. Мистер Линкольн обещал, хоть и обтекаемо…

И вот цена его намеков! Отныне Север — союзник ненавистной Британии.
И вот — рожки сыграли тревогу, ирландская бригада построена. Перед строем вынесены знамена — зеленое с золотой лирой и звездно-полосатое. Генерал Томас Мигер обращается к солдатам:

— Меня продали и предали. Нас всех продали и предали — как англичане всегда продавали и предавали ирландцев, если не переходили к прямой резне. Я ошибся, решив, что англосакс-протестант, живущий в Америке и избранный демократическим путем, чем-то отличается от англосакса-протестанта, живущего на Британских островах и унаследовавшего власть. Я погубил множество отличных парней. Простите меня, если можете.

Он склонил голову. Строй молчал.
Томас Фрэнсис Мигер выпрямился.

— До сегодняшнего дня мы сражались под двумя знаменами, но теперь пути этих знамен разошлись. И вам, парни, следует решить, за которым из них идти дальше. Я больше не буду говорить вам про свободу Родины. И, тем более, призывать верить «честным» политикам. Но я собираюсь отомстить тем, кто меня — и, увы, всех нас — надул, и из-за которых погибло немало добрых ирландцев по обе стороны фронта. Если кто-то считает меня предателем — может пристрелить сейчас. Имеет право.

Строй молчал.

— Хорошо, — продолжил Мигер, — тогда…

Он подошел с зеленому знамени. Встал на колено — а потом подломил и второе. Впился губами в вышитый шелк.

— Прости, нас, Эйре! Нас снова надули.

Могучий рывок — и знамя отделено от древка.
Треск — и разорвано пополам. Ирландской бригады более не существует.
Время последнего приказа. Кто с «честным» Эйбом и старыми соратниками по славной армии Потомака — строиться под звездами и полосами. Кто с ним — строиться поодаль, походной колонной.

— Надеюсь, те, кто останется, не будут стрелять нам в спину. Позже вы получите шанс прикончить нас в честной драке… Ах, да — кто предпочтет выйти из чужой свары — доброго пути, и не попадаться!

Одна из лучших бригад армии Потомака прекратила существование. На сторону Юга перешел неполнокровный полк, у Севера осталось несколько рот. Остальные… кому повезло, не попался! Кому не повезло, да пережил пытку — расстрел дезертиров обедневший на людей Север позволял себе все реже и реже — отправлены на Запад. Гонять индейцев по прериям. А что? Туда и пленных конфедератов, бывает, направляют. Должен же кто-то охранять поселенцев от кровожадных дикарей, на чьих землях нашли золото или должна пройти железная дорога?

Спустя две недели пароход русского императорского флота «Василий Буслаев» наставлял две небольшие пушки на северный угольщик, собиравшийся пополнить запасы угля в Порт-Рояле. Сначала захват. Потом — сопровождение приза к ближайшей безлюдной бухте. А там начинается гонка.