Против Виктора Суворова

Обрисовав неприступность «Линии Сталина» Владимир Богданович выдвигает наконец «главную мысль»: укрепления разрушили, готовясь к освободительному походу. Поэтому Вермахт не разбился вдребезги о бетонные коробки, посыпанные гранитом. Только тезис этот не имеет под собой фактической основы. «Линию Сталина» никто не уничтожал. Давайте посмотрим, кто утверждает обратное? Цитирую «Ледокол»: «И накануне самой войны — весной 1941 года — загремели мощные взрывы по всей 1200-километровой линии укреплений. Могучие железобетонные капониры и полукапониры, трех-, двух- и одноамбразурные огневые точки, командные и наблюдательные пункты — десятки тысяч долговременных оборонительных сооружений были подняты в воздух по личному приказу Сталина». (Генерал-майор П. Г. Григоренко. В подполье можно встретить только крыс. С. 141.). (Нью-Йорк: Детинец, 1981). К тому моменту П. Г. Григоренко уже давно не был генерал-майором. Он был в 1964 г. исключен из рядов Советской Армии за так называемую правозащитную деятельность — Григоренко был борцом за права крымско-татарского народа. Для Петра Григорьевича Григоренко рассказ о взрыве укреплений был лишним аргументом против «сталинизма». Григоренко называет мифический взрыв укреплений «злодеянием против нашего народа», а в деле политической пропаганды все средства были хороши. Широко известно высказывание Геббельса о том, что чем больше ложь, тем скорее ей поверят. П. Г. Григоренко, не долго думая, пошел по стопам крикливого министра пропаганды Третьего рейха. С точки зрения достоверности рассказы Григоренко о судьбе «Линии Сталина» имеют тот же вес, что и рассказы самого В. Суворова. Как свидетель, способный достоверно осветить историю советских укреплений на западной границе, П. Г. Григоренко откровенно слаб. Что связало Петра Григорьевича и советские УРы? Летом 1932 года, будучи слушателем ВИА, он руководил строительством одного из узлов Могилев-Подольского УРа. Летом 1934 года по окончании академии получил назначение начальником штаба отдельного саперного батальона 4-го стрелкового корпуса Белорусского военного округа. В марте 1936 года назначен командиром 52-го отдельного инженерного батальона Минского УРа. Батальон тогда переформировали из имевшейся ранее отдельной саперной роты укрепрайона. Вскоре в БВО прибыла из Северо-Кавказского военного округа 13-я стрелковая дивизия, поглотившая УРовские части. Весной 1937 года Григоренко назначили начальником инженеров дивизии. А осенью 1937 года Григоренко убыл в Академию ГШ. В 1937–1939 гг. он обучался в Академии Генерального штаба, в 1939 г. принимал участие в боевых действиях на реке Халхин-Гол. Далее в течение всей войны проходил службу в штабе Дальневосточного фронта. В боях с немцами участвовал 10.01–28.02.1944 г. и с 23.08.1944 г. по конец войны. Войну закончил полковником, начальником штаба 8-й стрелковой дивизии 4-го Украинского фронта. После войны был преподавателем Военной академии им. М. В. Фрунзе. Как мы видим, пути «Линии Сталина» и П. Г. Григоренко разошлись в самый интересный момент, красочные рассказы Петра Григорьевича о взрыве укреплений повествуют о событиях, происходивших за тысячи километров от мест его службы в 1939–1941 гг. Так что живописная картина взрывающихся укреплений не более чем плод бурной фантазии известного диссидента. П. Г. Григоренко сам пишет, что покинул ансамбль до того, как его взорвали: «Уезжая из Могилев-Подольского, я не мог даже предположить, какая судьба ждет мой ансамбль. После Могилев-Подольского я впервые в своей жизни встретился с Дальним Востоком, куда приехал на войсковую стажировку». К действительно ценным свидетельствам П. Г. Григоренко как строителя «ансамбля УРа» мы еще обратимся ниже, а пока давайте обсуждать вкус лобстеров с теми, кто их ел. Байка про взорванную «Линию Сталина» была пущена в оборот Н. С. Хрущевым, а потом лишь повторена П. Г. Григоренко. Н. С. Хрущев отвечал в 1938–1940 гг. за обороноспособность УР КОВО и ОдВО. И был вынужден придумать какое-то вразумительное объяснение тому факту, что немецкие войска преодолели возведенную под его чутким руководством «Линию Сталина» без особых затруднений. Ему ничего больше не оставалось, как выдумать историю про взрыв укреплений.