Против Виктора Суворова

Историю техники у нас обычно пишут те, кто эту технику делал или был близок к ВПК. Они вполне логично объясняют наши технические решения, пути развития отечественной техники. Хотя помимо нашего национального пути могли быть и другие решения тех же задач, решения ничем не хуже, а порой и лучше и лежащие совершенно в другой плоскости. Недостатки этого подхода, поверхностное освещение иностранного опыта эксплуатирует Владимир Богданович. Как признак силы РККА и слабости вермахта выставляется и наличие в СССР большого количества легких плавающих танков и отсутствие таких танков в других странах. Вот что написано об этом в «Последней республике»: «И 4000 плавающих советских танков вычеркнули как старенькие. Во всем остальном мире ни одного плавающего танка нет, вот их-то наше Министерство обороны, видимо, и считает новенькими». В «Самоубийстве» плавающим танкам посвящено очень много места, видимо, за отсутствием у Владимира Богдановича других смелых теорий в области техники. Цитирую: «Высмеивать наш Т-37А — это примерно то же самое, что называть первый в мире советский искусственный спутник Земли легким и несовершенным… в ситуации, когда ни у кого в мире не было вообще никаких спутников». Над Т-37А нужно не смеяться, над ним нужно плакать. Возьмем конкретные примеры применения этих танков в финской войне. 142-я стрелковая дивизия, начало декабря 1939 года. Неподавленные огневые точки финнов не дали возможности навести понтонный мост, поэтому переправившиеся подразделения оказались без снабжения. Было решено отправить на плацдарм танки Т-37, но часть из них, ввиду сильного течения в протоке озера Суванто-ярви, вынуждены были вернуться обратно, а те, что добрались до противоположного берега, не смогли взобраться на ледяную кромку у берега из-за слабого мотора. Это неудивительно, мощность мотора была 42 л.с. Для сравнения: современный автомобиль «Фиат Уно» имеет двигатель мощностью 45 л.с. Вооружение танка, один пулемет 7,62-мм калибра, было слабым. Броневая защита не позволяла долго находиться под огнем стрелкового оружия противника. В ходе переправы три боевые машины затонули, похоронив в ледяной воде свои экипажи. То же самое произошло, когда в 90-й стрелковой дивизии попробовали применить плавающие танки при форсировании реки Вуоксен-Вирта в начале декабря 1939 г. Для поддержки плацдарма направили роту Т-37 339-го танкового батальона, но успеха они не имели: 5 танков застряли на подводных камнях и препятствиях у самого берега, один перевернулся, а два оставшихся не смогли выбраться на противоположный берег. В результате в дальнейшем от активного использования Т-37 в бою отказались, их использовали как пулемет на гусеницах для обороны штабов, иногда для связи. Д. Г. Павлов на совещании при ЦК ВКП(б) 14–17 апреля 1940 г., посвященном разбору Финской кампании, говорил: «…маломощные танки Т-37 не способны ходить по мало-мальской грязи». Комбриг Пшенников, командир 142-й сд, на том же совещании также был не в восторге от плавающих танков: «…танки Т-38 и Т-37 себя не оправдали». Речь шла о применении плавающих танков собственно в стрелковой дивизии. Читатель скажет: «Так это же зимой, в Финляндии!» В теплое время года были другие проблемы. Рассмотрим мнение танковых командиров о Т-37 и Т-38 по итогам боевых действий в Польше в сентябре 1939 г. В отчете о боевых действиях танковых войск Украинского фронта, подписанном комбригом Ю. Н. Федоренко, написано: «Танки Т-37 — во время передвижения по пересеченной местности, особенно после дождя, танки Т-37 не поспевали даже за пехотой». Боевые качества плавающих танков как средства разведки командир 22-й танковой бригады Белорусского фронта И. В. Лазарев охарактеризовал так: «Танки Т-38 совершенно не отвечали возложенной на них задаче проведения разведки. На протяжении всей операции эти машины оказывались позади Т-26. На разведку приходилось отправлять исключительно Т-26, что приводило к распылению сил и снижению боеспособности бригады».