Сразу с десяток зомби шлепнулись на пол, мешками истлевшей плоти. Относительно свежие мертвецы обладали наименьшим запасом энергии и «скопытились» первыми. Так и повелось. Творение профессора пожирало тьму, а я, чтобы не сдохнуть, подпитывался колорами из нитей. Дополнительно включил ещё и целебный апоптоз. Также накинул боевую форму.
Могу сказать лишь одно. Если бы не мои трансформировавшиеся клетки, такой объем энергии давно убил меня. Тем не менее, даже не смотря на данный факт, выносливость подходила к концу.
Внутренние органы и ткани перегрелись от перегрузок. От меня вновь повалил пар. А тут ещё и пришли глюки. Мой взор резко расширился и стал всеобъемлющ. Словно в бреду, я рассмотрел под землей необычную реку. Вместо воды в ней текли перемешанные, как в миксере, человеческие кости. Также там были ржавые железяки, по форме напоминавшие оружие.
Против воли, вспомнил разглагольствования по пьяной лавочке одного из приятелей, который учился на истфаке и фанател от Второй Мировой. Так вот, он рассказывал, что Москва стоит на костях. Во время битвы за нее погибло больше миллиона человек. Практически поровну, наших и немцев. Вы только вдумайтесь в эту цифру!
И вот теперь, сила мироздания сварганила реку из скелетов и эманаций тьмы, попытавшись взять под контроль одну из подземных застав. Ядро Спектра было похитрей. Оно обратило нападение в свою пользу. Лич стал «фейковым» хранителем, а его кость выступила неким ретранслятором.
Все это сообразил только потому, что избыток разнонаправленных эманаций постоянно притекал в мозг. В результате я мыслил так четко, что Эйнштейн отдыхает. К сожалению, сверхзнания говорили также и о том, что скоро мне прийдет каюк.
«Где же Булентий? Он же пожрать мастак, а тут энергии — жри не хочу», — только успел подумать, как в затылке возникло шевеление. Перстень на пальце, в который временно превратился поврежденный алтарь, мигом раскалился. Два луча пятиконечной звезды в моей татуировке вспыхнули красным. Из них выстрелили алые пучки, к ним, прямо в полете, прибавился такой же из кольца.
— Бдыщ! — брякнулся рядом растрескавшийся алтарь, вместе с усохшей коброй на нем.
«Ха-ха. Так и знал, что обжора не пропустит пиршества!» И действительно, львиная доля энергии, без промедления, хлынула к жертвеннику.
Эта волна имела такую силу, что потащила за собой кость. Золотистые и темные волокна оборвались. Костомаха вылетела из недр колонны и с противным треском шмякнулась об алтарь. У меня же перед глазами возникла надпись:
—
Сказать по-правде, что-то такое я и планировал, мечтая умыкнуть филактерию и подчинить лича. На секунду задумался, но все же выбрал второй вариант. Когда ещё подвернется такая возможность? Ведь до разрушения алтаря осталось всего три дня.
— Аааа! — дико завопил, по-прежнему, скребущийся об защиту Первый и рассыпался пепелом.
«Неужто, подох?»- подумал я и осмотрелся.
* Пергаментные пятна — желтовато-коричневатые, западающие участки подсохшего эпидермиса на трупе, чаще на наиболее увлажненных при жизни поверхностях (малые половые губы, мошонка) или в местах поверхностного повреждения кожи.
Глава 10
Алтарный воин
«