Противно

И под общий крик один из парней взял пинту с налитым чистым вермутом и водрузил на свою голову. Покачиваясь, под всеобщие возгласы, он простоял так минуту, любым неверным движением угрожая разлить. Я же громко отсчитывал время. На последней секунде пинта опасно качнулась и этот парень, уже успевший перед этим опустошить несколько самопальных коктейлей, ловко подхватил ее рукой и залпом осушил содержимое. Раскрасневшийся он вознёс руки к потолку. Тот самый столик, на котором он стоял, снова жалобно качнулся. Те, кто делал ставки, передали друг другу выигрыши.

– Даня! Даня!

Его нигде не было, сколько бы я ни звал.

«Все-таки свалил».

Я подошёл к незнакомой девчонке в расстёгнутой на три пуговицы рубашке и несвязно промямлил:

– Дорогая, есть зажигалка?

Она окинула меня оценивающим взглядом, будто некий фрукт на прилавке, и, не отрывая глаз, нашарила рукой в заднем кармане винтажный Зиппо, держа шипучий бокал в другой.

– Вернуть не забудь – сказала она с улыбкой.

Я поднялся на второй этаж к балкону. Даня стоял там, держась за перила, с сигаретой в зубах, пока, видимо, никуда и не думая собираться. Бледное ночное свечение отражалось на его лице, а красный огонёк так и растворялся в ночной темени, как бы я ни старался сосредоточить зрение.

– Харе киснуть, пойдём, сейчас будет самое интересное!

Он проигнорировал, а может и вовсе не заметил. Я встал рядом, так же закурил и специально выпустил дым ему в лицо. Даня поморщился и чуть не выронил свою сигарету.

– Ты даун!?

– Задрал, погнали вниз ко всем.

– Да погоди, минуту.

Что-то яростно натыкав на маленьком экране, он убрал его в карман.

– Чего хотел?

– Пошли, поиграем в «лесенку».

– Окей, только докурю.

Так мы и стояли в тишине под доносившийся грохот басов снизу, пуская дым к подсвеченным луной облакам. Скрытая завесой туч, она неестественно ярко, словно на полотне Куинджи, пробивалась сквозь их куцые головы. Наша сторона улицы возвышалась на маленьком пригорке, и остальной город был у нас как на ладони. Влажные перила заставили поежиться; воздух наполняла дождливая свежесть. Грозные, шершавые силуэты далеких многоэтажек безразлично смотрели на нас, а мы на них. Где-то за ними ночной жизнью расцвёл центр. Наша же округа пустовала, тускло освещённая горбато нависшими фонарями. С запада дул промозглый ветер, унося сигаретный дым прочь. Вот бы сейчас увидеть звёзды… Я силился сосредоточить зрение хоть на чем то, что видел вдалеке, но точки безнадежно двоились.

«Пьянеешь, парень».

Теперь я почувствовал, как алкоголь начал вскипать в моем желудке. И какого черта я вдруг перешёл на бренди?

«Если я что-то не съем в ближайшие минуты, меня точно размажет раньше времени».

–Надо сказать Крис чтоб заказала ещё пиццы.

–Мысли мои читаешь, чел.

Мы докурили и спустились вниз.

***

– Подожди, мне надо в туалет— сказал я и направился в дальний конец дома, нащупывая в темном коридоре стены. Пол слегка качался подо мной, и я чуть по пути не задел стоявшую на полу большую вазу. Каким-то чудом, она сохранила шаткое равновесие. Узор из чего-то, что напоминало плющ, на ковре так и норовил спутать мне ноги. Пришлось сохранять особую бдительность, иначе я стал бы «жертвой беспощадных джунглей». Ковер тянулся бесконечной лентой, так что концентрацию удерживать становилось все сложнее. Вдруг к счастью, моя рука коснулась ручки двери, и я машинально ее дернул. Та оказалась заперта, но доносившиеся оттуда мерные скрипы и возня, взбудоражившие слух, резко прекратились. Мне же вдруг стало интересно, что скрывает от меня эта дверь, и я прислушался.

«Ну де-то должен быть этот долбаный выключатель. А вот…»

Щелк.

Весь коридор залил свет еще ярче, чем прежде, настолько, что на миг ослепил меня. Я вновь приложил ухо к двери и услышал слабые перешептывания, а затем несвязную возню.

Интересно, куда делся Кир?

***

В гостиной что-то грохнуло. Я не обратил внимание и двинулся дальше к своей цели.

Вечеринка меж тем уже окончательно набрала обороты. Теперь молодых и сияющих сменили светила постарше, и чем дальше – тем бредовее. Девчонки (кое-кто уже еле стоял на ногах) с надрывом кричали прожженные строчки; взгляды парней становились все хищнее: то и дело их глаза рыскали в поисках легкой наживы. Мусорный пакет в дальнем уголке был забит доверху опустевшими стекляшками так, что кому-то пришло в голову дальше ставить уже поверх маленькой пирамидкой. Еще недавно дышавшие густыми ароматами кальяны теперь безнадежно выдохлись и стояли в сторонке, немые и беспомощные наблюдатели. В зале людей стало меньше, хотя тут и оставались самые отчаянные и выносливые, чьи неразборчивые, но сильные голоса, невнятные движения смешались во всеобщем угаре, плавно перетекавшем в что-то, напоминавшее легкую агонию. Здесь же я вновь нашёл Даню, и мы, как и хотели, пошли играть в нашу любимую «лесенку», взяв с собой еще двоих случайных встречных.

По пути я чуть не запнулся о лежавшего поперек парня.

– На что играем? —спросил я.

Белокурый тип бессвязно пролепетал:

– На твою жопу – и взорвался смехом вместе со своим другом.

– Окей, играем на косарь, все в деле?