(Противо)показаны друг другу

— Блин, не могу в это поверить. Поцелуйся еще при мне с Егором. Так, чтобы было видно.

— Разбежалась. Не беси меня! — кажется, я заговорила голосом Егора…

* * *

Смотрю, как брат Егора разливает по бокалам что-то крепкое и становится не по себе. Конкретно так подташнивает от резкого запаха алкоголя.

— Чувствую, как сузились мои сосуды, надо их расширить, то есть выпить, — словно для дебилов пояснят он, наливая, судя по всему, виски. Снова чувствую на себе Анины взгляды и вновь становится не по себе. Как здесь ночевать вообще?!

— А вам алкоголь можно? Аня сказала у вас операция была на… важном органе.

— Можно, — как ни в чем не бывало отвечает Богдан.

— Извините нас еще раз за… за то, что было. Очень некрасиво вышло. Ужасно.

— Ерунда. Ужасно — это когда ты оказываешься в таком виде при родителях, бабушках и дедушках. Или, когда твоя восемнадцатилетняя дочь трахается с твоим лучшим другом, который годится ей в отцы. Или, когда ты не можешь нормально помочиться, потому что у тебя стент в мочеиспускательном канале. А остальное ерунда. К тому же мы — молодые, можем понять.

— Судя по тому, что мы были в пансионате для престарелых, я бы не назвала нас молодыми, — саркастично отмечает Аня.

— Санаторий, сколько раз тебе это повторить?

— Двадцать пять, смысла не меняет. Кстати, о позоре. Предлагаю сравняться и расслабиться. Богдан вот предстал перед моими родителями с прищепками на сосках. И мы тоже играли, правда, в карты, он проиграл. Видать, это все же у вас семейное.

— Серьезно?! — вскрикиваю я.

— К несчастью, да, — подтверждает Богдан. — Так что ваш казус из разряда несущественных.

— Офигеть. Теперь можно и выпить. А можно вам тыкать? В смысле на «ты»? — задаю реально интересующий меня вопрос, как вдруг получаю удар в ногу. Перевожу возмущенный взгляд на Егора. А там такой вид, что мне становится страшно.

— Можно, — прерывает наши гляделки Богдан.

— Прикольно тыкать заведующему отделения, — осторожно отмечаю я, боясь взгляда Юсупова.

Дальше, на удивление, ведется очень милая беседа, в которой выступают все участники сей трагикомедии. Обстановка становится реально милой, как только все начинают пить. Правда, я — нет. Запах виски просто отвратительный, но боясь обидеть хозяина, я делаю вид, что глотаю столь невкусный напиток. Спустя час это все же замечает непосредственный хозяин и я-таки глотаю отвратительно пахнущую жижу. А дальше происходит очень неконтролируемая реакция моего организма. Я даже не успеваю встать, как содержимое моего желудка оказывается на журнальном столике.

— Ой, извините, — тихо произношу я, борясь с волнами подступающей тошноты.

— Зато теперь мы знаем, что вы ели кукурузу, — саркастично отмечает брат Егора, всматриваясь в мою блевотню. Пипец.

Нахожу в себе силы все-таки подняться и исчезнуть из этого ужаса. Подбегаю к ближайшему туалету и продолжаю извергать все съеденное.

Обиднее всего, что Юсупов ко мне не приходит. Даже спустя десять минут непрерывной блевотни. Мне реально стыдно за сделанное и поэтому в гостиную я не спешу возвращаться. Вместо этого я тихонько поднимаюсь наверх и плюхаюсь на кровать Егора. Позорное начало — позорный конец. Очень даже закономерно. Эмоции накрывают не по-детски. Понимаю, что Юсупов, вероятнее всего, отмывает мою блевотину, однако все равно обидно. Так я и проваливаюсь незаметно в сон. Будят меня настойчивые прикосновения Егора.

— Ты чо? — хрипло произношу я.

— Ничо, — парирует в ответ. — Извини, что разбудил, — тычет мне в лицо тестом на беременность. — Давай вставай и иди писать.

— Ты нормальный вообще?! — усаживаюсь на кровать.

— Вполне. С тобой по-другому не будет. Иди делать тест, возмущаться или нет будешь после.

— Я не беременна! Что ты меня бесишь?!

— Иди давай.

— Что за бред?! — взрываюсь я. — Мы всегда предохранялись!

— Как бы да, но и нет.

— В смысле?

— В прямом. После катка, в туалете шавермочной, у меня порвался презик.

— И?

— Что и? Ты тупая, что ли?

— Так это было давно! Два с половиной месяца назад! Хватит меня бесить! У меня были месячные после шавермочного туалета! Да они недавно были, Господи!

— Тебе так сложно поссать?! — протягивает мне тест.

— Это глупо! Я не беременна!

— Глупо вести себя так, как это делаешь ты. Хуеврач, твою мать!

— Что ты сейчас сказал?!

— Правду! Неужели так сложно сделать то, что я сказал!? — долго смотрю на Юсупова не зная, что сказать. В итоге, нехотя беру тест и иду в ванную.

Позорно, конечно, в двадцать два не знать, как его использовать, да еще и медику, однако, увы, я не знаю. Прежде чем что-то выполнить я внимательно читаю инструкцию, пытаясь вникнуть в суть. А дальше делала то, что написано на упаковке. Юсупов фактически врывается в ванную, как только я наконец-таки сделала это сложное дело.

— Ты нормальный вообще?

— Да, — как ни в чем не бывало бросает Егор, опираясь возле меня на столешницу раковины. — Все нормально будет, не буянь.

— В смысле? — усмехаясь, произношу я.

— В прямом. Я уверен, что ты беременна. Уже пару недель об этом думал, но ты какая-то пуленепробиваемая. Тебя хер что заставишь сделать.