Противоборство Тьме

Офис шерифа, а по совместительству — его дом, отыскался рядом. Впрочем, тут все было недалеко. Весь Вольсорт включал в себя две улицы и несколько десятков домов, компактно расположенных внутри деревянного частокола.

Сам шериф оказался крупным сильным мужиком, правда с возрастом слегка располневшим. Мы представились, объяснили кто мы и зачем здесь. Он покивал, назвался Лансом, предложил присесть.

— Значит, так, — проговорил шериф, внимательно рассматривая наши удостоверения и время от времени поглядывая на лица, — Проблема у нас действительно имеется. И даже не проблема — беда! За последний месяц семь жертв.

— А раньше что, не было такого? — сразу переспросил Стрелок.

— Не было, — подтвердил шериф, глянул на календарь и продолжил, — Вот послезавтра аккурат как месяц с первого убийства будет.

Шериф принялся рассказывать. С его слов выходило, что первую жертву обнаружили в лесу, растерзанную в мелкие ошметки. Даже опознать удалось далеко не сразу, только когда всех местных опросили, выяснилось, что пропала старушка Валли. Пошла за грибами и не вернулась. Судя по следам, бабушка стала жертвой какого-то крупного зверя. Грешили на спятившего медведя или на стаю волков, но выследить хищника не удалось.

Меньше, чем через неделю, нашли второе разорванное тело, и тоже в лесу, неподалеку от деревни. Теперь уже жители всерьез переполошились, созвали охотников, следопытов. Но, как и в первом случае, зверя отыскать не удалось. След затерялся далеко в глухом густолесье.

С тех пор так и повелось: жертв находили то в чаще, то на дороге. Последнее тело обнаружили совсем уж неподалеку — почти у самых ворот Вольсорта. Что объединяло все убийства, так это жестоко растерзанные тела, разбросанные внутренности, следы зубов на останках и отпечатки крупных животных на земле.

— Следопыты говорят, что это волки. Но, черт возьми, я за всю свою жизнь не видел зверя, что мог бы оставить отметины такого размера! — шериф закончил невеселый рассказ.

— Семь жертв за месяц, — устало повторил Стрелок, — Это значит примерно по два трупа в неделю. Насколько я понимаю, население здесь не то чтобы большое. И такие потери для Вольсорта весьма чувствительны. Но что-то я не наблюдаю у вас особой обеспокоенности.

— Обеспокоенность!? — Ланс аж подпрыгнул на стуле, — А что мне прикажете, по полу кататься что ли?! Да мы тут все просто в панике! В деревне объявлен комендантский час, по темноте из избы выходить запрещено! За оградой появляемся только группами минимум по пять человек! Если вы не заметили, у частокола патрули, а ворота почти постоянно закрыты. Обеспокоенность, скажите пожалуйста! Да мы письма о беде чуть не каждый день шлем, напрямую в Берлин!

— Прошу извинить меня за резкость, — Ян поднял руки, пошел на попятную, — Целый день в пути, устали как черти, вот язык и работает быстрее головы.

Ланс хмуро кивнул в знак понимания.

— И все-таки, шериф, есть у вас какие-то идеи, зацепки? Мы тут люди новые, ничего пока не знаем.

— Как вам сказать, — шериф смущенно развел руками, — Зацепок у меня никаких. Люди болтают… Люди думают, что это дело рук вервольфа! Хотя доказательств никаких, конечно же, нет…

— Вервольф, значит, — вздохнул Ян, — Ладно, проверим.

На этом с шерифом распрощались, без приключений вернулись в таверну. Там нас дожидался шикарный ужин, накрытый на столике в углу большого зала. Вольф и Анжи, в ожидании, успели распить кувшинчик вина. Если на здоровом мужчине это почти никак не отразилось, то заклинательница выглядела слегка раскрасневшейся.

Пока насыщались, Стрелок успел поведать соратникам подробности беседы с шерифом. Как ему удавалось внятно говорить с набитым ртом — ума не приложу!

Выслушав историю до конца, Вольф грустно вздохнул.

— Людям свойственно любое жуткое преступление валить на оборотней, — констатировал он, — Но, в данном случае, действительно похоже на правду.

— Разве оборотни охотятся на людей? — робко спросил я.

— Обычно нет, конечно, — к моему удивлению Клык снизошел до ответа, — Только съехавшие с катушек. Либо совсем молодняк, либо у кого-то крышу сорвало в полнолуние.

— Я думал, разговоры об оборотнях и полнолунии — это миф.

— Не совсем, — Вольф поморщился, — Миф в том плане, что полная луна отнюдь не вынуждает превращаться и рвать всех в лоскуты. Просто в эти дни месяца мы чувствуем усиливающийся, трудноутолимый голод. И если не уметь его контролировать или пережидать, то можно легко сорваться и натворить страшных дел. А когда сбился единожды, в следующем месяце пойти по кривой дорожке будет еще легче, и так раз за разом, пока не превратишься в кровавое чудовище.

Голос оборотня постепенно затихал, взгляд уставился в одну точку, как будто он пытался отогнать какие-то не совсем радостные воспоминания.

— Что за звук? — настороженно спросила Анжела.