Противоборство Тьме

Больной проглотил жидкость через силу, даже единственный глоток дался с трудом. Он закашлялся и задышал быстро-быстро. Зато уже через минуту дыхание успокоилось, выражение боли и обреченности ушло с бледного лица. Человек открыл глаза, приподнявшись на руке, посмотрел на Григория.

— Благодарю, доктор! Похоже, вы меня с того света вернули!

— Не стоит благодарности, дружище! Ответишь на пару вопросов?

— Попробую…

— Знаешь, как звали городского алхимика?

— Бен Мюллер, насколько я помню.

— Давно он обосновался в Севеже?

— Месяца два как, не больше.

— Высокий, черноволосый, кареглазый, средних лет?

— Ну… вроде да… насчет глаз не уверен.

— Тебе недавно делали какую-нибудь прививку или укол?

— Да! Всем же перед зимой делают прививку от гриппа. Думаете, все это случилось из-за нее?

— Нет! Конечно, нет! Просто проверяю все версии. Ладно, отдыхай.

Тем временем медсестры продолжали раздавать снадобье больным. Многие оживали прямо на глазах, тянули руки, благодарили Григория. Тот побеседовал еще с несколькими людьми, причем, насколько я понял, спрашивал у всех одно и то же.

— Все, тут нам больше делать нечего, — бросил он мне, — Пошли дальше.

Большую часть лагеря занимали больные с начальными признаками инфекции — в основном их беспокоил усиливающийся жар. Мы с Химиком направились к ближайшей палатке с этими пациентами.

— Думаешь, работа Эрнста? — спросил я, пока мы шли.

— Уверен! — заявил Григорий.

— А он имеет отношение к Секте?

— Наверняка. Ханс в этом уверен, а он не ошибается.

— Получается, твой приятель устроил что-то вроде испытания. На людях.

— Похоже на то.

— А не кажется ли тебе логичным, что совершив такой… эксперимент, он бы, наверное, захотел остаться где-то неподалеку, чтобы проконтролировать результат и вообще…

— Да, я бы так и сделал, на его месте. Хотя… риск укуса, беспорядки, карантин… Эрнст мог оставить вместо себя кого-нибудь не слишком ценного. Слугу или… — Григорий вдруг остановился, — Или ученика! Тот парень, Кирилл! Он ведь был в городе все это время!

— Думаешь, он…

— А почему нет, Глеб? Зря мы его упустили! Надо дать знать воякам, пусть попробуют изловить.

— Да уж… Зачем ты только придумал эту заразу, а Химик? Теперь столько людей погибнет.

— Ты не знаешь, о чем говоришь, Глеб! — Григорий повернулся, в глазах у алхимика горел огонь одержимости, — Я люблю жизнь, ты не представляешь, как я люблю жизнь! Я хочу, чтобы люди жили! И не просто жили, а жили счастливо! Ты не понимаешь, какая сила была у меня в руках! Это не просто возможность сделать людей сильнее, умнее, добрее… Я мог бы отодвинуть старость! Поспорить с самой смертью! Я мог… почти мог оживлять мертвецов! Ты можешь себе такое представить?!

Я опустил глаза. Бесполезно спорить с фанатиком, да еще и опасно.

— Ладно, дело прошлое, — пробурчал Химик, быстро успокаиваясь, — Пойдем, нас ждут.

Мы вошли под полог огромного шатра, больные радостно нас приветствовали.

— Доктор! — выдохнул ближайший пациент, — Я видел, там, в соседней палатке! Вы людей за пять минут на ноги поставили! Дайте нам такое же чудо-снадобье!

— Нет, приятель, с вами придется повозиться подольше, — мрачно ответил Григорий.

— Почему это?

— Потому что вас, в отличии от них, — он махнул рукой в сторону предыдущего шатра, — Еще можно спасти.

Больной с ужасом отшатнулся, усевшись на свое место. Я ошарашенно посмотрел на Химика.

— Что ты им дал? — тихо спросил я.

— У алхимиков это называется «Дьявольской пыльцой», — также тихо ответил Григорий, доставая из сумки новые склянки, — Сильное обезболивающее с мгновенным и мощным стимулирующим эффектом. В малых дозах практически неэффективно, а в больших — смертельно.

— Ты их убил… — выдохнул я, отступая назад, — Их всех!

— Слушай, Глеб! — голос Химика поразил усталостью и напряжением, но вовсе не обеспокоенностью, — Они все уже были обречены, понимаешь? Таких пациентов невозможно спасти, невозможно! Инфекция проникла в тела слишком глубоко! Все, что ждало тех бедолаг — долгая мучительная агония и перерождение в… зомби, как ты их назвал. Я подарил им полчаса бодрости и надежды, а потом — легкая смерть в сладких дремах.

— Да ты прямо благодетель! — вырвалось у меня прежде, чем я успел закрыть рот.

— Именно так и есть, — Григорий с грустью посмотрел на меня, — Иди-ка ты отдыхать, Глеб! Все равно от тебя тут никакого толка…

Я равнодушно кивнул и вышел прочь. Не помню, куда и как я шагал, как добрался до основного лагеря. С кем-то разговаривал, что-то спрашивал и отвечал, не понимая толком, что вообще происходит. Бродил, словно в бреду. Кто-то указал мне отдельную палатку, я ввалился внутрь. Не раздеваясь, рухнул на лежанку и тут же провалился в сон.

Снились какие-то ужасы: толпы зараженных, окружающие меня; Вольф, обернувшийся волком, его рвут на части в неравном бою злобные инфицированные; Химик, что-то долго мне втолковывает, а потом, вдруг, превращается в зомби.

Проснулся в полной темноте, мокрый от пота. Разбудил назойливый треск, раздающийся где-то неподалеку.

Как ни странно, сон все же освежил, придал сил и проветрил голову. Кое-как поднявшись, я выполз из палатки.