Противоборство Тьме

Ничего удивительного. Чем дальше начальник от производства, тем меньше его волнует судьба рядового работяги. В принципе, я всегда знал, что в случае чего предприятие легко и непринужденно откажется от меня, кинет и растопчет, коли того потребуют интересы руководства. Бляди продажные.

Листок выскальзывает из руки. Вот она — свобода.

Я совершенно не заметил, как оказался у своего дома. Просто очнулся у подъезда, открывая дверь в длинный мрачный коридор.

Подхожу к собственной двери и поднимаю руку, чтобы постучать. Потом лезу в нагрудный карман ветровки и нахожу там ключ. Надо же, сохранился!

Открыв дверь, захожу внутрь. Эту квартиру мы уже год снимаем на двоих с Энни. Сколько тут прожито счастливых и радостных вечеров за бокалом вина в окружении друзей!

Я слышу какие-то звуки из спальни и прохожу туда.

— Эй, Энн! Ты тут? — окликаю девушку, заглядывая внутрь.

Она там. Она испугано вскрикивает и слетает с кровати, пытаясь натянуть на голое тело непослушный халат. На постели остается наш общий друг Рейн. Вернее, для нее он теперь больше, чем друг, а для меня немного меньше.

— Глеб, это не то, что ты подумал… — бормочет Энни, жалобно глядя на меня.

А я ничего не подумал, просто все понял.

Какие, собственно, у меня могут быть претензии? Не такой уж большой срок — год. Год вместе — ничего не значит. А вот два месяца разлуки — да. Тем более, было объявлено, что я пропал без вести. Энни, наверное, считала меня погибшим, вот и нашла другой вариант. Да и я сам хорош — всего несколько часов назад трахался с незнакомой женщиной в туалете дирижабля, не говоря уже о встрече с суккубом!

Не обращая внимания на суетящуюся девушку, прошел в кладовку, взял свой старый кожаный плащ и шляпу. Жаль, походных вещей нет, но и эти сгодятся. Тут же прихватил наплечную сумку и вместе с ней прошелся по гостиной, собирая вещи, которые считал собственными. Книги, безделушки, документы. Залез рукой за стойку справа от камина и нашел небольшую заначку — пятнадцать марок. Немного, но на первое время лучше, чем ничего.

Все это время Энни ходила следом и что-то щебетала, но я не вслушивался. Из спальни вышел Рейн, успевший натянуть трусы, и попытался остановить меня, протянув руку. Его я тоже проигнорировал, оттолкнув с дороги плечом.

— Не уходи, Глеб! — запричитала Энни, кинувшись на шею, когда я подошел к выходу, — Не уходи! Я тебя люблю! Я тебя хочу!

Я взглянул на нее — в глазах безумие и похоть, прямо как у той дамочки в дирижабле. Я аккуратно расцепил ее руки и вышел вон, оставив девушку внутри.

Дождь и ветер приятно освежили. Под плащом и шляпой холод не чувствовался, было вполне комфортно. К моему удивлению, Энни выбежала на улицу и какое-то время бежала за мной в одном халате, что-то крича вслед. Я только ускорил шаги, не оборачиваясь.

«Пойду к родителям, — решил я, — Поживу немного у них, пока буду искать работу.»

Завернув к подземному переходу через автостраду, услышал звуки жесткого гитарного блюза. В переходе, под крышей, дождя не было, хотя шуршание воды создавало отличный фон для музыки. В середине подземки стоял мужчина с гитарой и выдавал ритмичный запил.

Тьма! Тьма над городом!
Тьма! Тьма над городом!

Слова разнеслись эхом по стенам перехода. Я подошел поближе и остановился послушать. Музыкант закончил проигрыш и, заиграв ритмичный рифф, запел.

Тьма сгустилась над городом!
Расползается плесенью!
Надоедливым шепотом
Все поет свои песни нам.

Ни единого лучика,
Ни улыбки на пол-лица!
Ничего не получится!
Ничего не исполнится!

Потом снова шел блюзовый бит и повторяющаяся рефреном строка: «Тьма! Тьма над городом!»

Песня мне понравилась — задела что-то в душе, пришлась как нельзя более к месту. А ведь не простой это музыкант, с образованием. И гитара у него не простая. Опять же, комбик, усилок. На энергоне работает, не иначе.

Я показал гитаристу палец вверх, кинул в чехол от гитары монету в марку и продолжил путь. Есть все-таки таланты у нас! Только вот почему они предпочитают зарабатывать в переходах, а не на официальной эстраде?

Через полчаса я уже стучался в дверь родительского дома. Виделись мы нечасто, но раз в несколько месяцев я обязательно заходил, так что мой визит их не должен удивить.

— О! Какие люди! — прогудел батя, открывая дверь, — Заходи давай!

— Глеб! Привет! — обрадовалась мама, увидев меня.

— Так, ты проходи, располагайся, а я за бутылочкой сбегаю! — уверенно заявил отец, натягивая боты.

— Как же я тебе рада! — обняла мама, — Проходи, раздевайся!

Она была такой радостной и возбужденной.