Противоборство

– Не надо, Исай Матвеевич, превращаться в кисейную барышню, работать с Вами будем до тех пор, пока не идентифицируем этого террориста. Я жду!

Господин сглотнул слюну и промычал:

– Завтра к четырём часам, прямо ко мне. Вот пусть по этому телефону позвонят, когда подъёдут. Я встречу и провожу к кому надо.

Фёдор Иванович встал и, не прощаясь, вышел. Через два часа входил в кабинет служаки Белорусского вокзала. И здесь для начала был продемонстрирован компромат, быстро «сломавший» холёного, дородного хозяина кабинета. Далее словно на репетиции всё повторилось:

– Ставится задача идентификации международного киллера по этим фотороботам. Продумайте, как Вы это будете делать и доложите по этому номеру телефона. Но предупреждаю никакой халтуры. Я знаю, Вам, правда за деньги мафии, приходилось и не раз идентифицировать курьеров, так что сие дело Вам знакомо. Как только такое лицо или похожее на него объявится на Вашем горизонте, так сразу же, слышите? Сразу сообщить по указанному номеру телефона. По нашим данным киллер должен выехать из Нидерландов или Бельгии. И запомните хорошенько дело на контроле у очень высокого лица, если прошляпите, Вас просто сотрут в порошок.

Тот испуганно заныл:

– Но это же какой труд? Сколько людей надо привлечь и всем плати.

Однако его быстро поставили на место:

– Работать и жить, сука, хочешь? Вот и зарабатывай себе право на это! Не надо было раньше пускаться во все тяжкие. Всё, завтра с утра ждём Вашего решения, как будете идентифицировать. Крайний срок до двенадцати часов дня. Забыл сказать террорист объявится в течение двух недель, если нет, то мы Вам скажем. Ясно?!

Не прощаясь, снова испытывая острое желание изувечить эту холёную благообразную морду и с трудом подавляя её, он вышел.

Вечером он получил сообщение от Вещевика, в котором тот сообщал: его условия приняты, жена и дочь уже дома. Он тут же сообщил об этом командиру, а тот при нём кому-то дал указание перевезти их в надёжное и безопасное место. Кроме того, Платон привёз из квартиры № 2 данные на установленного и выбранного для вербовки чиновника из аппарата Президента. Тщательно изучил их. Обдумав принялся разрабатывать план вербовки Павла Гургеновича Самосяна. Из всех грехов один наиболее подходил. Он ещё по прошлой работе помнил, скольких агентов удалось заполучить с помощью «медовой ловушки». Помимо жены этому деятелю каждые две недели требовалась новая пассия. Их ему поставлял за его опеку и защиту один довольно известный московский сутенёр, вычислить его не доставило труда. Уже утром его поставили на прослушку и контроль. В середине дня засекли разговор последнего с Павлом Гургеновичем, в котором этот сутенёр расписывал прелести одной дамы, попавшей по случаю в его сети. Надо отдать должное, он знал о сексапильности женщин многое, если не всё. Расписал свою пассию так, что у чиновника похоже слюнки потекли. Поэтому предложение о покровительстве этой, словно «наливное яблочко», дамы было встречено Павлом Гургеновичем сразу же. Смотрины этого «наливного яблочка» были назначены на сегодняшний вечер. Обговорив все детали, в том числе и компенсацию за постельные труды дамы и самого сутенёра, собеседники подтвердили место и время смотрин. Снова на связи Палыч, он посетовав на нехватку состава, порекомендовал вернувшегося из кадров Олега. И тот вскоре был уже у Пенсионера.

Вдвоём обсудили план вербовки чиновника прямо на месте, как говорится, в самом «медовом капкане». За её квартирой тут же было установлено наблюдение и, как только её посетил сутенёр, видимо, приказавшего ей «подмыться» хорошенько, привести своё оперение в порядок и нанести боевую раскраску к восьми вечера. Там же он оставил ей задаток на все эти процедуры. После его ухода дама тоже не медля направилась по магазинам. Тут же её «любовное гнёздышко» посетил присланный Палычем технарь. Им оперативно были установлены скрытые камеры наблюдения и аудио аппаратура. Смазал петли, замок, слегка ослабил саморезы, крепящие внутреннюю щеколду. К половине восьмого к этому дому подъехал обшарпанный «Рафик» из числа тех, коих добивают водилы, перевозя различные грузы с ж/д станции по магазинам. Таких ездящих по Москве развалюх было, как «блох на бродячей собаке». Приличные АТП и хозяева всеми силами пытались избавиться от этого громыхающего и стучащего дорожного катафалка, сбывая их почти за бесценок.