Противоборство

– М-да, ну и задание. Хорошо поручу кому-нибудь из моих.

– Нет, Григорий, ты уж извини. Это дело тонкое. Тут надо всё делать аккуратно, но быстренько, так как юбиляры не многочисленны, можно и пролететь. К тому же всё необходимо сделать на новые документы для меня, которые тоже надо сделать. А в целях сокрытия утечки информации сие надо проделать собственноручно. Так я это представляю себе.

Генерал выслушал, сплюнул.

– Ну ты, Учитель, и даёшь, чёрте что?! Ладно, сегодня же выясню, сколько там человек осталось до этого юбиляра, и сделаю. Послезавтра утром передам. Документ тебе изготовим уже сегодня. А чтобы ты не паниковал раньше времени, скажу: «Делать буду не в конторе, которую ты считаешь „текущей“, как дуршлаг, а у верных мне людей. Те знают, чего с ними будет, если только где-нибудь вздумают вякнуть».

Он сжал крепкий кулак, покрытый с тыльной стороны рыжеватыми волосами, помахал им по сторонам. Затем спросил:

– А твой план в одном рукописном экземпляре?

– Да, так надёжнее всего. И то его уничтожу после прочтения тобою. Я же знаю, Григорий, твою память, ранее тебе писание бумажек не было нужным. Прочитал, и как в винчестере. Продумать ты сможешь и по памяти, а свои замечания и добавления скажешь мне при встрече.

– Но мне же нужно будет для отчётности перед…, кхе-кхе, этой головой план операции предоставить. Чего же я ему покажу?

– А ничего не надо показывать. Вот доложить придётся. Доложите свой уже план разработанный, который Вы мне решили навязать. Вот его и никаких письменных. Объясните, что заложником секретности данного мероприятия является его жизнь, голова и моя тоже. Если он хочет рисковать ею из-за гонора, то, пожалуйста, но я своей нет, категорически нет. Скажите, что так всегда поступали ранее, когда проводили супер секретные мероприятия. И убедите его в уникальности своей памяти. Пусть он прочитает Вам на слух полстранички какого-нибудь текста, а Вы через несколько минут повторите слово в слово. Надеюсь, не растеряли память-то. Для таких как он, вылезших из тёмных нор, такое производит впечатление сногсшибательного циркового фокуса. При этом добавьте:

– А у того, кто взялся за это дело, ещё лучше. И вообще, ранее все агенты, работающие по такого рода супер секретным операциям, обязаны были иметь аналогичную память. Никто никогда не писал для них письменных планов, только устные задания. А он разведчик старой школы, лучшей в мире. От неё нельзя было ничего спрятать. Такие были тогда специалисты. Ныне только в пенсионерах сохранились.

Генерал задумался, несколько раз провёл ладонью по своей крупной уже заметно полысевшей голове.

– Пожалуй, это должно сработать. Уж чего-чего, а за свою жизнь трясётся так, что кишки «Камаринскую» играют во всю, так и норовит на горшок. Он, правда, жаден, скуп и никому не доверяет. Обязательно «рванётся» попроверять, а чем ты там занимаешься на его потом и кровью добытые денежки. И тут такое! Нельзя! Супер секретность! Он же сам не ринется, а кому-то должен доверить. А так чего проверять-то, вряд ли он сможет детали кому-нибудь повторить. Хотя, пожалуй, глушилочку-то прихвачу, дабы он не вздумал позаписывать, пусть и не действующий план. Д-а, пожалуй, ты, Учитель, как всегда прав. Вздумай он рискнуть попроверять твою работу там, в Нидерландах, то смог бы и узнать, что по нему ничего не делается. Чего бы тут тогда произошло? Не хочется даже и представить! Ну всё, Фёдор, договорились. Послезавтра встретимся. Да-а, как твоя жена? Порадовалась?

– Дочка в восторге, а вот Мария – нет, плачет, лучше бы ты был жив. Сам знаешь, сколько вместе живём, всего насмотрелась.

Генерал помрачнел:

– А вот моя уже и забыла про такое. Ей только подавай! И откуда у простой фабричной бабы такие запросы? И дети тоже пошли в неё. Им тоже, чем больше, дороже тем лучше. Ладно, за своих не беспокойся, не дам Марию с дочкой в обиду. Я старое не забываю. Помню, как она меня, ещё жёлторотого, у коего ничего не получалось, успокаивала и убеждала, да обедами с чаями кормила. Ты только сделай, очень прошу, постарайся, тряхни стариной. Чего-чего, а умения тебе не занимать, какие операции проделывал, молодняк только рот разевает, да не верит… «Легенда, мол, это?» Ну, до послезавтра. Задал ты мне задачу, юбиляр хренов!

Затем у него была, как и договаривались, встреча с Максимом. Тот передал ему реквизиты счетов, на которых уже «лежали» его деньги:

– Вот, переводите далее сами, куда Вам надо. А в этой барсетке – платёжные карты, мы Ваши «переиграли» на наши, на всякий случай – «бережёного Бог бережёт!» В ней же лежит и Ваш документ для Гаагского банка. Главного по безопасности уже предупредил о Вашем приезде и конфиденциальности. Он мужик надёжный, хотя, кто сейчас надёжный. А теперь приступим к тому делу, с которым Вам придётся заняться в банке. Вы посмотрели? Подумали?

– И посмотрел, и обдумал. Мои соображения таковы, а план действий моих такой, он протянул ему исписанный его размеренным, спокойным почерком две странички. Максим внимательно прочитал, ещё раз перечитал. Вздохнув, сказал: