Противоположности

Николь не нравится этот цвет стен, ей хочется отколупать краску, пускай они будут серые, мрачные, но так ей было бы спокойней. Всего пять суток, именно ровно пять, потому что она мысленно зачёркивала их в голове, как делают заключённые в тюрьмах, но она и ощущала себя так, запертой, заключённой, одинокой и с пошатнувшейся психикой. Хочется спрыгнуть с окна, что так совсем недалеко от неё, и разбиться к чёртовой матери, но проклятый гипс, под которым, кстати, так жутко чешется кожа, но до этого проклятого места даже не добраться пальцем, приковывал к месту. У неё закрытый перелом малоберцовой кости и трещина в бедренной.

Врачи говорят, что она легко отделалась. Но разве это легко? Разве легко тому, кто продумывает все варианты самоубийства, потому что уже не может переносить истязающую вину в замкнутом подсознательном состоянии. Поэтому ей оставалось только смотреть на чёртово окно в чёртовой палате с её чёртовыми стенами.

Она находилась полулёжа на койке-кровати, а лицо было непроницаемым — нет эмоциям, но внутри неё происходила катастрофа всемирного масштаба, там она убила весь свой внутренний мир.

Пустота пугала. Ей жутко быть собой. Быть Николь Тёрнер.

Двери палаты тихо открылись, Нэйтен почему-то было неловко. Не по себе смотреть на подругу, которая перестала реагировать на внешний мир. Она всё ещё здесь, всё ещё дышит, всё ещё существует. Но её нет. Она не рядом. Пустой взгляд буравил окно. Он сделал аккуратный шаг вперёд к ней. И ещё один. Ещё пара-тройка шагов. Присев на край койки, Нэйтен притронулся к её руке. Всё ещё такая тёплая, живая, но Николь отдёргивает руку, не принимая сейчас никого, только пустота лучший друг… и враг. Он чётко чувствует стену, что она возвела вокруг себя, и ему не пробиться, не хватает сил.

— Сегодня опять приходил тот мужчина? — Тёрнер первой подала голос, но по-прежнему не смотрит, не видит никого. Чёртово окно волнует её больше.

Нэйтену жутко от её голоса — монотонный, без единого намёка на эмоции, она словно робот без души. Душа покинула свою обитель, оставляя физическое тело. А ему так хочется видеть его мартышку. Его Ники. Вернись, он всё сделает для этого, тебе просто стоит протянуть руку — освободит. Но он не справится в одиночку. Они вместе должны преодолеть всё. Должны жить.

— Да. Предлагает полностью оплатить твоё лечение, при этом чтобы не заводили уголовное дело, — Картер хватается за ниточку разговора в лёгкой эйфории — впервые за все эти дни она произнесла больше фраз, чем тупое «да» или «нет».