Противоположности

Между девушками не было вражды, они держали нейтралитет между собой, откровенно не ступая на дорожку войны. Лишь пара колкостей проскальзывала сквозь улыбки. Тёрнер было всё равно, но вот Сара сама завела эту странную игру между ними. Она, честно, не знает причины, но просто приспособилась общаться с экс-королевой школы, в то время как та чувствовала в ней потенциальную угрозу. Николь запросто могла сместить её с неполноценного поста, стоит ей только включить собственный режим стервочки. Вот только Николь это не надо, не интересно, она спокойно выбрала свой уровень, не собираясь держаться за глупые статусы, когда-то, по-видимому, придуманные со скуки учениками давным-давно, чтобы хоть как-то оправдывать черты характеров, присущие каждому, но не научившиеся уживаться друг с другом.

— Спасибо. А тебе идёт эта бледность и синяки под глазами, — Сара улыбается в ответ, склоняя голову, рассматривая Николь, удовлетворяясь, что её хорошенькое личико всё же оцарапалось пребыванием в больнице.

— Сара, отстань от девушки и пошли в класс, — Нэйтен облокотился спиной об угол стены, удерживая руки в карманах брюк тёмно-синего костюма, рассматривая девушек.

Нэйтен считался хулиганом школы и восхвалялись им, как идущим против самого директора. Он автоматически попал в высшую школьную касту, общаясь с подобными старшеклассниками, хотя и не стремился к этому, это просто как черта характера, не боясь высказывать недовольства или выпуская пыл от выноса мозга Николь. И всё же она единственная, которую оберегал, пускай издали и незаметно, но был её личной тенью, готовой поглотить любого, кто посягнёт задеть её. А сейчас ему ещё страшнее выпускать девушку из вида, в то время как она отдалилась ещё дальше. И как ему разрываться? Кто должен сходить с ума, Николь?

— Нэйтен, зайка, а ты, что ли, заступаешься за неё? — Сара превратилась в подобие пластилина, попавшего под солнце — обычное состояние с появлением парня на фронте.

— Да мне как-то плевать, — бросает он грязно и отталкивающе, смотря прямо на Николь. Он видит, как ей неприятно, как цепляют эти слова. Но что же она ожидала от него, прося держаться подальше в школе? Он просто точно так же удерживает статус, но уже по её просьбе — это не его прихоть. Сам бы он, если бы позволила, держал бы её ладонь, крепко-крепко, и улыбался открыто только ей. — Дай человеку отдышаться, а уже потом пускай свой «милый» язычок в дело, — он кивает Саре, призывая пройтись с ним, пропуская мимо, как кривит губы Николь.