Противоположности

Нэйтен присаживается рядом с Николь, аккуратно берёт её лицо и разворачивает к себе, рассматривая царапину.

— А ты молодец, здорово разбила ей губу.

Тёрнер улыбнулась, посмотрев на него. Он знает эту улыбку. Настоящую и светлую, и такую простую.

Он замечает её колено и мягко прикасается подушечкой пальца к ноге, а у неё пробегают мурашки и тепло растеклось по коже.

— Надо обработать. Пойдём в медпункт, — предлагает он. Хочет встать и помочь ей подняться, но Николь утянула его за руку обратно.

— Фигня это всё. Заживет.

Николь опускает голову на его плечо и прикрывает глаза, когда он приобнял, провёл ладонью по щеке и погладил волосы.

— Боевая моя мартышка, — шепчет ей в макушку.

Пускай болячки саднят. Николь словно выпустила пар, и ей чуть легче. А ещё Нэйтен снова рядом. Он всегда рядом, как и обещал. Ей хорошо с ним. Давно простила его поступок за школой. Она поверила в искренность его извинений, когда сошла дурь. У обоих. А совсем недавно стала и за собой замечать изменения. Её сердце стучало слишком быстро, смотря на него, и хочется улыбаться. Постоянно. Мурашки пробегали, когда касался. И ей хотелось, чтобы он её касался, обнимал, говорил с ней и называл дурацким прозвищем «мартышка». Она жаждала его присутствия в своей жизни.

Глава 21

Чёрное авто Маркуса стояло возле дома семьи Тёрнер.

Николь устало потёрла лоб. У неё жутко болела голова, как будто изнутри давило с такой мощью, чтобы черепушка лопнула. Она уже второй раз тяжело вздохнула и покрутила шеей, чтобы её размять.

— Ты не говорил, что у тебя отец генерал, — вдруг она обратилась к парню, поглаживающему кожаный переплёт руля.

— А ты и не спрашивала, — мягко улыбается Марк, поворачивая голову.

Исчерпывающий ответ, учитывая то, что, кажется, Николь действительно не интересовалась ничем. Все их разговоры были на общие темы, немного затронутых интересов и Нэйтена.

— Но как вы тогда… Слушай, все эти бои… они же нелегальны, — Николь пыталась подобрать слова, но в голове такая каша, что невнятно перемалывала все слова между собой. Она пытается теперь сопоставить новую информацию с тем, что уже знает, но от этого головная боль только усилилась.

— Конечно, если меня поймают, не думаю, что отец погладит меня по голове. Честно, мне даже страшно представить его реакцию. Скорее всего, я его разочарую, — Николь поражается, как он может всё это так спокойно рассказывать, ведь сама зависима от чужого мнения. Что уж говорить об разочаровании родителей. — Но, понимаешь, это моя жизнь. Хоть я и кажусь таким правильным, спокойным, но хочется иногда драйва, бунтарства. Жизнь дана одна, очень жаль растрачивать её впустую, — с этими словами он внимательно изучал профиль девушки с серьёзным лицом. — Хотя, признаться, всё же, как ты заметила, отец иногда прикрывает меня и друзей. Но лишь немного.

Николь понимающе кивнула.

— Что ты сегодня сказал отцу?

— Я догадался о причине задержания Нэйтен. Поэтому сразу позвонил отцу. Пришлось долго его убеждать. Нэйтен, конечно, порой ведёт себя как полный псих, но он точно не доводил бы ситуацию до летального исхода. Тем более, и я там был, а ещё в баре установлены камеры наблюдения, а это неоспоримое доказательство.

Наконец Тёрнер выдохнула спокойно, словно только сейчас до неё дошло, что всё будет хорошо и на Нэйтене нет вины. Только бы теперь сам не вляпался. А бои без правил не дают этой надёжности. И только саднит под рёбрами, а каждый стук сердца приносит колкую неприятную боль.

— Я рада, что у него есть такой друг, как ты.