Противоречие. Перевертыш. Парадокс. Курс лекций по сценарному мастерству

Типичное развитие событий в фильме выглядит следующим образом: главный герой добирается до стен замка антагониста. С помощью запланированных действий он проникает в «логово зверя». Здесь «наши» вступают в схватку с силами противника, успешно сражаются. Мы радуемся за них – «новый план» сработал. Герои – молодцы. Но вот появляется главный злодей собственной персоной. Он хлопает в ладоши – и… в зал замка затаскивают сопротивляющуюся возлюбленную героя. Или его мать. Или сестру. Или брата. Или еще бог знает кого – неважно. Важно, что у антагониста обнаруживается козырь в рукаве. И герою нечем его крыть. Он вынужден сложить оружие.

Вышеописанное – самый примитивный уровень работы с поворотным пунктом третьего акта (сокращенно: ПП-3). Как правило, этот поворот куда более изобретателен и содержит вау-эффект. То есть он должен стать самой крутой перипетией в вашей кинокартине. Это как раз тот самый момент, когда Дарт Вейдер говорит Люку Скайуокеру: «I am your father» («Я – твой отец»).

Чтобы ярче выразить, как может выглядеть ПП-3, приведу в пример сценарий «Шанс on» одного из моих учеников Всеволода Стихарева, который разрабатывал эту историю в рамках интенсивного двухмесячного курса по написанию полнометражного сценария в Киношколе Александра Митты. Сюжет повествует о молодом полицейском Максе, который везет через всю страну крупного преступника – вора в законе Виктора Тверского, пытавшегося убить другого криминального авторитета по кличке Коршун. Покушение закончилось неудачей. Тверской попал в руки оперативника Макса. Тот должен доставить Тверского в Москву. Но, узнав о покушении, Коршун хочет убить Виктора раньше, чем тот окажется в тюрьме.

Наших героев преследуют люди Коршуна. Их поездка из Владивостока в Москву сопровождается массой опасных инцидентов. В мидпоинте Макс узнает, что Тверской хотел убить Коршуна не просто так – авторитет виноват в гибели семьи Тверского. То есть вор в законе мстил за смерть своей семьи! В свою очередь, вор в законе узнает, что у Макса когда-то погиб отец при исполнении служебных обязанностей.

И вот уже история добралась до третьего акта. Коп и бандит подружились так сильно, что Макс, узнав о похищении Виктора, отправляется спасать преступника. Кульминационная сцена: Макс угрожает оружием Коршуну, требуя, чтобы тот отпустил Тверского. На что Коршун говорит: «Идиот, кому ты помогаешь?! Ты знаешь, кто убил твоего отца?!» – и Коршун… указывает на Тверского.

Вот эта перипетия – тот самый «поворотный пункт 3-го акта» – должна быть настолько мощной, чтобы у протагониста, равно как и у зрителя в зале, земля ушла из-под ног. В ПП-3 мы должны поразить зрителя! Мы обязаны это сделать, если хотим снять увлекательное кино. Вот почему этот этап истории Блейк Снайдер образно назвал The High Tower Surprise – «Сюрприз высокой башни». Главный герой штурмует башню и обнаруживает, что принцессы в ней – нет. Дракон ее перепрятал.

Искренне желаю вам удивить зрителя в третьем акте так, чтобы он раскрыл рот от изумления. Таков стандарт современного кинематографа: кино должно быть изобретательным. Эпоха безыскусных сюжетов – в прошлом. Кстати, это та самая причина, почему я не считаю мидпоинт центральным поворотным пунктом, а только лишь – срединным. Центральным с точки зрения масштаба перипетии, на мой взгляд, является ПП-3. Я в этом убежден. Логично даже с той точки зрения, что самые яркие события мы приберегли для кульминации.

ПП-3 – редкий гость в российских кинокартинах. Чтобы не обидеть коллег, не буду называть фильмы, в которых этот элемент структуры сценария отсутствует. Нередко сюжет в российских фильмах развивается следующим образом: у героев есть «новый план». Они совершают «восхождение». И… побеждают. Как запланировали. Как задумали – так и получилось! Что не так? Почему вы уходите из кинозала?

Что происходит, если в фильме нет ПП-3? Ответ: фильм становится предсказуемым. Если вы не придумаете ПП-3, то ваше кино постигнет катастрофа. Неудачный финал – то, что унесет зритель в памяти; то, что разлетится по сарафанному радио соцсетей, всплывет в негативных отзывах на киносайтах, в рецензиях… Придумайте то, что вынудит аудиторию переосмыслить увиденные на экране события истории.

В кинокартине «Секреты Лос-Анджелеса» (L. A. Confidential, 1997) в ПП-3 раскрывается, что предателем, сотрудничающим с криминальным миром, является глава полицейского участка. В кинофильме «Суррогаты» (Surrogates, 2009) герой Брюса Уиллиса обнаруживает, что главный антагонист – ученый, который был для него авторитетом, почти отцом. Вот то, ради чего мы ходим на американское кино: мощный поворот в финале, который нас поражает. Это та самая перипетия («спойлер»), которую создатели просят не рассказывать другим зрителям, чтобы не портить им впечатление от просмотра.